Он хотел сказать что-то еще, но Эмму схватили за талию и силой оттащили от горца. Злой шепот Деви раздался над ухом:

— Говорила же, держись подальше от своего любовничка. Отец все видел!

Деви продолжала плотно прижимать Эмму к себе за талию и тащить в сторону трехметрового гиганта. Кстати, фигура мужчины уменьшалась на глазах. Ослепительно яркий шар над его головой потух, превратившись в пепел и осыпавшись на землю. Вокруг него на траве образовалось кольцо из черной рассыпчатой пыли. В похожий прах разваливалось Хуа, если Эмма плохо передавала мысленные образы. То есть тело этого божества создано наполовину из Хуа, как и ее тело?

Высший жрец солнца переступил через кучку земли и досадливо потер переносицу.

— Дочь, в этот раз крокодилу вновь удалось уйти от кары. Останься, и с твоей помощью солнце одолеет ящерицу.

— Отец, — сказала Деви мягким голосом и сладко улыбнулась. — Не обременяй чело думами о мести. Если желаешь порадовать дочь, всего лишь согласись на маленькую прихоть. Смотри с кем я желаю обменять сосуд.

Жрец досадливо потер переносицу, внимательно, как вещь, оглядев Эмму. Он не забыл бросить взгляд за спину, в сторону Эрика, а Деви мстительно резко ударила Эмму в бок локтем, туда, где уже цвели оставленные ею раньше синяки. Эмма даже не поморщилась, она понимала, что сейчас решается судьба задуманной авантюры.

— Кто это существо? — спросил жрец, а Эмма внутренне напряглась.

— Отцу не стоит беспокоится по этому поводу, — беспечно отмахнулась Деви.

В любом мире избалованные дети хамят родителям, кто бы те не были по статусу.

— Она уже раз сменила тело и ее связь с сосудом нарушена. Ничего, с чем мы бы не справились, но дочь… Разве разумно менять драгоценный камень на стекло?

Они еще долго пререкались, жрец даже привел ослепительно красивую девушку, смущенную настолько, что та дрожала как мокрый котенок. Деви твердо стояла на своем, хватко держась за Эмму как за любимую игрушку. Мол не желает она никакого другого тела, кроме этого. Словно речь о новой машине, а не о человеческих судьбах.

Тем более разговор звучал дико, потому что вокруг стонали раненные. Мертвых врагов стаскивали в единую кучу, а своих оборачивали в белые простыни.

Эмма послушно молчала, только молилась про себя, чтобы все побыстрее закончилась. Ей безумно хотелось оказаться дома, и она с удивлением поняла, что домом стал чердак и уютные посиделки с горцами за ужином. Там к ней хотя бы относились, как к человеку и прислушивались к мнению. Поэтому Эмма очень удивилась, когда жрец задал ей прямой вопрос:

— Почему ты согласилась на обмен сосудов?

Мямлить было нельзя, тянуть время тоже, поэтому Эмма ответила первое, что пришло ей в голову.

— Деви попросила.

Жрец улыбнулся и довольно кивнул. Оказывается, невольно, Эмма отыскала правильный ответ.

— Я видел, как ты отважно защищала дочь от мерзкой ящерицы. Мы будем рады принять тебя в клан. Дочь сделала верный выбор. Обмен пройдет хорошо.

Жрец повернулся к собравшейся свите из ослепительно красивых женщин и воинов.

— Собираемся домой. Чужака не трогать, пусть вернется откуда приехал сам.

Деви, предвидев реакцию Эммы зашипела той на ухо:

— Чужакам на землю клана вход заказан. Ты сама его притащила, я тебя предупреждала. Скажи спасибо, что угодила отцу и он не нанизал любовничка на копье! Нам запрещается привязываться к кому бы то ни было вне клана!

Эмме тут же захотелось напомнить Деви, к кому сама она привязана, но она тут же поняла тщетность подобных обвинений. То, что разрешено богам простым смертным не положено.

— Если с ним что-то случится, я не соглашусь на обмен! Ты не сможешь против моей воли, — твердо сказала Эмма, вырывая руку из цепкой хватки Деви.

— Ладно-ладно, — согласилась Деви и подозвала Эрика вместе с окружавшими его воинами. — Проследите, чтобы у него было достаточно денег для дороги домой, и дайте охранный знак клана.

Взгляд Эрика сказал Эмме.

“Я никуда не уйду. Я дождусь тебя.”

Эмма кивнула в ответ.

“Будь осторожен, храни себя.”

Эмма все время оборачивалась к Эрику, пока ее уводили в неизвестность. Ее не оставляло чувство, что она опять делает ошибку.

21

Голова раскалывалась, мышцы дрожали от напряжения, в горле першило будто она наглоталась пыли, но все чувства ощущались приглушенно, как через фильтр. Эмма упрямо шла вперед, опираясь на выданный Деви на прощание высокий посох. Там, где-то впереди, ждал Эрик, но Эмма старалась не думать о том, что возможно уже два дня без передыха на сон и еду, она бредет в неправильном направлении, вновь совершенно одна в абсолютно чужом ужасном мире.

Нет, поначалу, конечно, Деви и ее клан чуть ли не на руках носили Эмму, предлагая лучшие лакомства и умасливая тело. Теперь-то, она понимала, что ее просто готовили для ужасной пытки, именуемой ритуалом по обмену сосудами. После того, как Деви заполучила желаемое тело, отношение к Эмме резко поменялось, а после того, как она отказалась вступить в клан ее и вовсе выкинули вон без припасов, лишь махнув в сторону границы, где отбывали караваны на север в Ра.

Погода на юге была кошмарной. Сейчас зимою, дождь шел и днем и ночью, земля превратилась в топкую грязь вперемешку с острыми суками и камнями. Ноги Эммы были изранены, но раны не воспалялись. Насекомые, в обилии жужжащие вокруг, тоже не проявляли к ней интереса, что можно было принять за хорошую новость, если бы Эмма не подозревала совсем другое — это тело постепенно умирало.

Она не могла пить и есть, ноги плохо слушались ее и с каждым днем становилось все хуже. Звуки потихоньку гасли, краски выцветали, даже боль ощущалась не так остро.

Ее обманули.

Она не сможет жить долго и счастливо в теле Деви. Жрец намекал, что отказ от вступления в клан по сути смертный приговор, но Эмма доверилась совету Эрика и упрямо стояла на своем. В любом случае она бы никогда не согласилась остаться в том жутком месте.

Жаль, что обман ударит не только по ней, но и по горцам. Только бы успеть добраться до столицы, тогда существует шанс хоть немного облегчить участь Эрика и братьев перед тем, как ее сердце остановится. Ей нужно идти вперед. Только передвигать ноги. Только надеяться, что она идет в правильную сторону, а горец все еще ждет ее.

Наконец Эмма выбралась из плотных зарослей, где блуждала последние два дня к