– Петр! – заорал лорд Скары, натягивая перчатки на руки. – Во имя всего святого, где мои мосты? Петр!

– Здесь, лорд! – ответил Петр. Раздетый по пояс, приземистый дан походил на козла, его узловатые конечности были покрыты чёрными волосами. Лоскут ткани, повязанный над его глазами, собирал пот, но по покрасневшему лицу и прерывистому дыханию Конрад понял, что дан почти выдохся. Тот осознал, что не может постичь секрет Арнгрима о создании подъёмных мостов, поэтому обратился к тому, что знал лучше всего: пандусам, лестницам и камнемётам.

Две группы людей, набранных из команды данов Краки, прорвались сквозь осадные машины. Одна группа несла два двадцатифутовых пандуса, сделанных из длинных центральных балок крыш хозпостроек. На одном конце торчали железные шипы, выкованные из сельскохозяйственных орудий, по всей длине поперёк были приделаны балки поменьше на расстоянии фута друг от друга. Другая команда несла лестницы, достаточно высокие, чтобы взобраться на стены Храфнхауга.

За этими командами стоял сам Краки. Вождь наёмников-данов был дородным мужчиной, его волосы и длинные усы были скорее серебристыми, чем чёрными. Морщинистое лицо пересекал узор старых шрамов, а выступающий подбородок выглядел так, словно его раскололи топором. Глаза, серые и холодные, как море, теперь светились обещанием битвы. Полы его тяжелой кольчуги зашуршали, когда он поравнялся с Конрадом.

– Мой боевой пёс! – сказал лорд Скары, хлопая его по плечу. – Тебе выпала честь первым нанести удар по язычникам. Твои люди готовы?

– Переправьте нас через это проклятое ущелье, милорд, и мы пошлём дьяволу новый урожай приспешников!

– Ваша цель там, – сказал Конрад, указывая на местность справа, где вражеский отряд всё ещё преодолевал узкую тропу. – Слева есть запасной выход. Захватите его, если сможете, или поднимитесь по стенам и доберитесь до парапета. Поднимите штандарт, и я пошлю Торвальда и его собак вам на помощь.

Краки отрывисто кивнул и оскалился.

– Старкад! – позвал Конрад. Командир, высокий и худощавый мужчина с лицом, изуродованным оспой, и глазами, которые видели слишком много погребальных костров в далеком Утремере, поспешил к своему лорду. – Прикажите своим лучникам прижать этих язычников у главных ворот! Не позволяйте им помогать своим товарищам слева, вон там. Пролей на них железный дождь, добрый Старкад! Иди!

Когда Конрад приготовился отослать Краки, к нему подошел отец Никулас. Священник нёс высокий посох, увенчанный сверкающим золотым распятием; под ним висел ярко-белый вымпел крестоносцев с чёрным тевтонским крестом. Он передал его Краки, который перекрестился, а потом передал крест следующему.

– Подними его над их стеной, Краки Рагнарсон! – сказал Никулас. – Пусть небеса видят, какие люди служат Ему. На то воля Господа!

– НА ТО ВОЛЯ ГОСПОДА!

Диса услышала боевой клич псалмопевцов, глухой рёв людей, готовых к нападению. Она оглянулась и увидела, как из-под крон деревьев выскочили первые воины Конрада. Даны, судя по всему целая орда, следовали за человеком, несущим золотой крест на длинном посохе. Другие с трудом передвигались под тяжестью пандусов и лестниц.

Они хотели пройти в самом узком месте Шрама, в сотне ярдов вниз по склону от задних ворот. Ворота были открыты; Сигрун крикнула мужчинам и женщинам из деревни, чтобы те поторапливались, но узость тропинки мешала им отступить. Диса не понимала, видела ли Сигрун приближающуюся угрозу. Но Ауда точно видела. Как и гёты, замыкающие шествие. Люди останавливались и переминались с ноги на ногу, их храбрость меркла под грузом неуверенности.

Пандусы вот-вот обрушатся прямо на них, позволив закалённым в боях данам прорваться вперёд и захватить тропинку – может, и главные ворота. Начнётся настоящая резня.

– Гримнир! – закричала Диса. – Они идут к заднему ходу!

Гримнир повернулся и зарычал, изрыгая череду проклятий, когда из боевых машин крестоносцев посыпались камни размером с человеческую голову прямо на идущих к главным воротам.

Ульфрун и большая часть её воинов-волков уже были внутри; берсерки проходили через ворота, подгоняемые Бродиром; последними должны были идти Сварти и воины Храфнхауга.

– Щиты! – проревел кто-то, когда новый град стрел обрушился с дымного неба. Диса подняла свой щит и присела на корточки. Железные наконечники стучали по деревянной поверхности и густо заполонили землю, как колосья. Стрелы пронзили гётов, которые уже были ранены осколками камней.

Диса увидела, как мэнский гёт Иомар – хвастливый Иомар, который любую военную историю превращал в свою, – корчится на земле и кричит о помощи. Камень сломал ему лодыжку, а из спины торчала пара стрел с гусиным оперением. Пока девушка смотрела на это, третья стрела с глухим стуком вонзилась между лопатками Иомара, её широкий наконечник рассек мышцы и кости и вонзился в сердце.

Выглядывая из-за края щита, Диса проклинала данов, которые добрались до края ущелья и беспрепятственно сбросили свои пандусы. Со своего наблюдательного пункта она видела, как Ауда гонит людей вперёд, шлепая их плоской стороной меча, собирая их в тылу, чтобы скрыть передвижения Сигрун. Диса смотрела, как Гейра пришла на помощь Ауде, ведя за собой Раннвейг и золотоволосую Хервор. Два десятка человек образовали полукруг вокруг краёв пандусов.

Дисе казалось, что это затишье перед бурей. Она чувствовала, что задний ход падёт, если ничего не предпринять. И хоть она простая дева меча, ещё она была дочерью Дагрун-воительницы; она была правой рукой Человека в плаще, и на ней была печать молота её создателя. Может, ей под силу переломить ход событий. Не дожидаясь разрешения, даже не продумав план, Диса вскочила и побежала туда, откуда они пришли.

Горящее бревно ударилось о скалистый выступ в нескольких шагах справа от неё, осыпав углями и тлеющими щепками; девушка пригнула голову и побежала дальше. Вражеские лучники увидели её и прицелились; она слышала их хохот, насмешки, споры, кто именно её подстрелит. На бегу она подняла щит. Стрела срикошетила от железного выступа; другая пробила подол ее кольчуги и едва не запуталась в ногах.

Её сбруя грохотала и гремела при каждом шаге. Диса промчалась мимо застывших трупов Хрута и Аска, из головы последнего всё ещё торчало копьё, похожее на какое-то молодое деревце, и побежала вверх по склону – туда, где столпилась горстка гётов. Они отступали от пандусов, опуская щиты и явно смирившись с разгромом, но при виде жрицы Человека в плаще, её горящих дикой яростью глаз остановились.

– Проклятый Имир! – проревела она, проносясь мимо них. – Почему вы убегаете? Если эти ублюдки перелезут через стену, ваши дома и семьи сгорят! Вы отдадите им всё? Нет! Во славу Спутанного Бога, идите за мной!

Диса не стала ждать их ответа. Она видела, как впереди первый псалмопевец взобрался на пандус и прыгнул в гущу Вороньих гётов. То был широкоплечий дан, бородатый, в шлеме с медным кабаном от гребня до носа. Он нацепил на щит копьё и с рёвом начал размахивать топором из стороны в сторону, расчищая место для своих товарищей.