* * *

Падение Константинополя не означало гибели ромейской цивилизации. Она осталась в библиотеках и музеях, продолжала жить в культуре различных стран и народов Европы. Без преувеличения можно сказать, что во многом благодаря ромеям, излившемуся потоку их мудрости Европа приобрела свой современный облик и в ее душе навсегда остались и частицы мученически угасшей Византии. Образно говоря, орлы Константинополя парят в нашем небе еще и сейчас, и символично, что гербы и флаги Албании, Боснии и многих стран сохранили этих орлов, хотя и в вариантах изображений.

Уже вскоре после разгрома византийской столицы, ее обесчещения, в среде греков появились надежды на возрождение и возвращение утраченного. Память стала превращаться в легенды. Одна из них гласила, что священники, которые в день завоевания совершали утреннюю службу у главного алтаря Айя-Софии, не были убиты турками, а, захватив Святые Дары, скрылись в восточной стене великого храма. Если приложить ухо к ней, можно услышать издалека идущее пение. Эта стена откроется в тот день, когда Константинополь снова станет христианским городом, а служба, прерванная майским утром ужасного вторника, возобновится. Интересно, что исследования, проведенные в храме в 2012 г., позволили обнаружить скрытый ход, который до этого оставался неизвестным, как и некоторые другие подземные ходы Св. Софии.

Другое пророчество утверждает, что славный император Константин XI Палеолог не погиб в битве, а скрылся в каком-то подземелье или тайной могиле у Золотых ворот Константинополя, где он то ли спит, то ли превращен Ангелом в мрамор и ждет своего часа пробуждения, чтобы возвратиться через эти знаменитые ворота и прогнать турок. Подчас это приводило к эксцессам комического характера, когда крайне суеверный султан Мехмед Фатих приказал наглухо замуровать Золотые ворота, а позже обеспокоенные турки запретили европейцам вывезти мраморные барельефы с этих ворот и «арестовали» мумию, которую везли из Египта, причем на полном серьезе на долгие годы упрятали ее в тюрьму.

Также существовала легенда об Ангеле, который сойдет с небес около колонны Константина Великого и укажет на незнакомца, который сидит под колонной, а тот в свою очередь с Божией помощью выгонит завоевателей прочь. Все это должно произойти тогда, когда Бог решит, что Константинополь, Империя и Св. София должны вернуться грекам. Поэтому это ожидание крепко засело в самосознании ожесточившегося православного мира, приобрело мощный религиозный контекст и окрасилось непоколебимой верой в Бога, который покарал за грехи своих рабов, а потом, рано или поздно, вознаградит их своей небывалой милостью.

Со всех точек зрения Константинополь остался таким же важным для коллективного представления греков, как Иерусалим для евреев. Даже в конце XVIII в. оставались очень популярными пророчества, которые появились в среде греческой диаспоры на Сицилии и в Италии между 1279 и 1555 гг. и приписывались василевсу Льву VI Мудрому. Они предсказывали как падение, так и последующее возвращение Великого Города, временами вызывая значительные мессианские ожидания. Это же отразила народная литература XV–XVIII вв. в виде песен-плачей и поэтических пророчеств, которые выражали надежду на близкий конец «царства Исмаила» и торжественное пришествие «царства Христа», в котором греки, разбросанные по разным государствам, угнетаемые разными правителями, получат обещанных «одного пастыря и одно стадо».

Византийско-православная тема оказалась в центре греческой национальной Великой Идеи – мечты о включении греческого населения Византии в греческое государство с конечной целью отвоевания Константинополя и всех греческих территорий ради триумфа греческой нации над варварами-завоевателями. Гетерия – тайное общество греков, возглавило с XVIII в. эту борьбу с «туркократией», не задумываясь о том, что само многоэтничное Ромейское царство действительно было православным, но никогда не ощущало себя национальным государством греков. В 1821 г в Греции произошло неудачное восстание против турецкого господства, которое организовал фанариот Александр Ипсиланти. На одной стороне знамени Ипсиланти была хорошо понятная для посвященных надпись «Сим победиши» и изображение римского императора Константина Великого, а на другой – феникс, возрождающийся из пепла, символ возрождения Ромейской державы. Это восстание было разгромлено, Константинопольский Вселенский патриарх казнен, а идеология Византийской империи после этого окончательно растворилась в греческом национализме. Именно поэтому Йорга считал, что Византия после Византии тогда умерла. Едва ли с этим можно согласиться.

В 1829 г. Греция все же получила автономию. В результате Афины и рожденное греческое государство стали рассматриваться как временное образование, точка отсчета в великом марше во имя неотомщенных братьев, которые до сих пор страдают от ненавистного турецкого ярма. Таким образом, идеи Византии продолжали подпитывать радикальный греческий национализм и шовинизм, который в XIX – ХХ вв. столкнулся с ответным турецким национализмом. Тогда же начались крайности, приведшие к страшным убийствам и погромам. Овладение Константинополем войсками Антанты в 1919 г. оказалось кратковременным, а въезд командовавшего ими французского генерала Франш-д’Эспере в город под колокольный звон на белом коне остался еще одним пустым символом обретения навсегда утерянного. Катастрофой обернулось отраженное турками в 1922 г. вторжение греков в Анатолию, вылившееся в кровавую резню греков в Смирне.

Новосозданное молодое турецкое государство утвердило существование турецкой нации, но модернизация Турции привела к парадоксальной ситуации. Уничтожая нравы Оттоманской Порты, она провозгласила светское государство и равенство всех в гражданских правах, при этом… поставив мусульман на первое место и продолжая считать кощунством обращение в христианство. В 1930 г. турки, следуя по пути «девизантинизации», переименовали Константинополь в Стамбул и пытались избавиться от остатков греческого населения города, сначала за счет принудительного обмена населением, потом наложением непомерных налогов во время Второй мировой войны. Наконец, жуткие погромы весны 1955 г. оставили в городе Вселенского патриарха с небольшой группой соотечественников. Мечты о возвращении Константинополя окончательно ушли в прошлое.

Впрочем, обида на турок за то, что они обладают богатствами, принадлежащими христианскому культурному прошлому, осталась. Травма коллективной памяти греков проявляется и ныне в целой череде проблем греко-турецких отношений и даже в греческих дорожных знаках, которые упрямо указывают направление на Константинополь, а не на Стамбул. И едва ли эту травму будет способно загладить вступление Турции в Евросоюз. Некоторые представители турецких властей и ныне упрямо считают время христианских императоров в Византии «темной главой» в истории, после которой, вслед за завоеванием Константинополя мусульманами, наступило «время Просвещения», а имамы требуют превратить музей «Айя-София» в «похищенную» у них действующую мечеть. На период главного мусульманского праздника – Рамадана так и происходит. Даже на турецком флаге рядом со звездой гордо изображен, по сути дела, не полумесяц, а убывающая луна – луна в ущербе, в своей последней четверти. Это напоминание о том, как выглядело небо в то роковое для ромеев раннее утро вторника, когда их столица окончательно пала и султан приказал перенести символ молодого месяца на свои знамена.

Что касается Запада, то после гибели