— Пойду одна? — Тайная убийца продолжала щериться, вызывающе поглядывая на Биргона. Тот факт, что командир поручил дело ей, а не воину, она, похоже, считала лишним очком в их игре.

— Вместе со мной, Йовелем и Манву. Остальные прикрывают. Вы трое справитесь с одним солдатом, а я только прослежу, чтобы не наделали лишнего, — предостерег он их.

* * *

Собрать всех жителей в одной части села получилось проще, чем он предполагал. Только несколько протестовали по-настоящему яростно, остальные подчинились солдатам почти с облегчением. Размещая людей, Кеннет опирался на дельные советы Ливенса Авекса. Некоторые семьи не должны ночевать вместе. Благодаря этому была надежда, что утром они не найдут один из домов наполненным трупами.

Чернобородый вел себя как неофициальный преемник старосты, и оказалось, что многие охотно его слушаются. Совещание с десятниками было коротким. Кеннет решил, что они останутся в селе еще на одну ночь и попытаются если не убить или схватить тварь, то, по крайней мере, не допустить очередного убийства. А завтра подумают, что делать. Сказать по правде, чем дальше, тем меньше он хотел рисковать за них жизнью, но долг есть долг. Солдаты станут патрулировать территорию четверками, каждая — с псом, и оставалось только надеяться, что четверо вооруженных мужчин окажутся для убийцы достаточно серьезной преградой.

Сумерки опускались, как случается в горах, окрашивая в багрянец снега наивысших вершин, протягивая длинные тени по восточным склонам и быстро снижая температуру воздуха. Едва только солнце начало клониться к закату, от озера повеяло холодом. Это обещало студеную ночь.

Он подошел к совещавшемуся с двумя следопытами Велергорфу.

— Все собраны в одном месте?

— Так точно, господин лейтенант. Две семьи решили отплыть. Мы их не задерживали.

— Хорошо. Нашли что-нибудь еще? Волк? Азгер? Что-то, что порадует вашего командира?

Старший из следопытов, Азгер Лавегз, покачал головой, аж заколыхались несколько косиц, в которые он заплел волосы.

— Ничего нового. Это сложная местность, господин лейтенант, особенно когда очередная волна смывает все следы. Остается только ждать.

— Хорошо. Вархенн, люди после вчерашней ночи не выспались, потому сменяться у костров через каждые два часа. И, как я и говорил, ни минуты неподвижности, они должны ходить и видеть друг друга.

— Маловато нас, господин лейтенант, только три патруля за забором…

— Мне тоже хотелось бы полную роту. И нет, я все еще не желаю, чтобы местные получили на руки оружие. Сколько времени пройдет, прежде чем кто-то из нас поймает стрелу в спину? У них и так в домах столько ножей и топоров, что мне не хотелось бы штурмовать любой из них. Что-то еще?

Татуированное лицо десятника, когда он широко улыбнулся, покрылось морщинками.

— Может, помолиться?

— Никогда не видел, чтобы ты молился, Вархенн. Ну всегда что-то случается впервые.

— И тут у меня проблема, господин лейтенант. Ни один из наших Бессмертных не кажется мне подходящим. Да и предпочел бы я, чтобы они нынче не вмешивались, а духи ахеров, увы, никогда меня не слушались. Потому пусть будет такая, — десятник дотронулся до рукояти топора. — Буду тебя острить, умащать и никогда не оставлю на поле битвы, а ты руби все, что встанет у тебя на дороге, и всегда будь под рукою.

Кеннет ответил усмешкой:

— Хорошая молитва, Вархенн. Пожалуй, лучшая, которую я слышал. — И указал на запад: — Солнце сейчас спрячется, готовьтесь к долгой ночи.

* * *

Крик был настолько же пронзительным, как и в прошлую ночь. Глубокий, отчаянный и печальный. Кеннет снова невольно ухватился за рукоять меча, а потом медленно выдохнул. Слишком далеко, место, откуда донесся вопль, было на расстоянии не меньше полумили. Он осмотрелся, проверяя, как стоят солдаты. Согласно приказу, они держались четверками, у него самого за спиной было двое солдат его десятки. Решили, что внутри ограды этого должно хватить.

Уничтожение заборов, что делили берег на малые кусочки, оказалось хорошей идеей. Они видели теперь все десять домов — и у них было вдоволь дров для костров. Несколько из них они зажгли снаружи ограды. С этой стороны тоже горело несколько: небольших, едва рдеющих, но дающих достаточно света. Оставалось лишь надеяться, что ледник не пошлет на берег большую волну, поскольку тогда весь план рассыпался бы в пыль. Из оставшихся оград они вырвали часть досок, чтобы сохранять зрительный контакт с солдатами по ту сторону и иметь возможность обстрела. До момента, когда он услышал крик, Кеннет надеялся, что ночь пройдет безо всяких происшествий.

Согласно приказам и инстинкту выживания, большинство стражников держались поближе к забору. Если убийца может прыгать на расстояние в сотню футов, человек предпочитает иметь за спиной несколько толстенных досок. Ну и, благодаря этому, они хорошо видели крыши домов.

При первом же крике пламя костров снаружи разгорелось сильнее. Об этом они тоже договорились сразу, огни должны были дать знать, что село под охраной, поскольку они не думали ведь всерьез, что убийца как-то особенно боится огня.

Ночную тишину разорвал еще один призыв. То, что это был призыв, Кеннет понял, когда услышал его вновь. В нем не звучало вызова или ярости — только что-то схожее с ожиданием. Словно кричащий надеялся на ответ. Лейтенант сцепил зубы, ощутив дрожь.

На второй крик среагировали псы. Если после первого они лишь подняли головы и принялись нюхать воздух, то теперь поставили уши торчком, вздыбили шерсть и обнажили клыки. Короткие предупреждающие порыкивания звучали словно рокот надвигающейся бури.

— Он ближе, — пробормотал один из сопровождающих его солдат.

— Знаю, Малаве. Слышу.

Малаве Гринцель сунул корд под мышку и натянул тяжелые кожаные перчатки. Из ножен на бедре вынул длинный нож.

— Похоже, он нас проведает, господин лейтенант.

— Я его не приглашал, но, коли придет, хочу, чтобы он здесь и остался.

— Хе-хе, как и мы все.

Очередной оклик раздался еще ближе, Кеннет сказал бы, что в каких-то двухстах ярдах от села. Кто бы ни кричал, он должен был бежать не медленнее галопирующего коня.

Лейтенант взглянул на псов: те уже не порыкивали, прижимая уши, мышцы натянулись, словно веревки. Головы их указывали одно и то же направление — юго-восток. То, что кричало во тьме, и правда быстро приближалось. А Кеннет искренне пожалел, что нет луны.

Потом, из-за того, наверное, что одновременно стих ветер, а псы перестали ворчать, они услышали. Стук камней на пляже, удары лап — не лап, рук — не рук, нарастающий хриплый рык. Нечто вынырнуло из мрака и мелькнуло