К конечной в салоне никого не осталось; неудивительно, учитывая, что здесь одна лишь автобусная база да завод. Живые существа появляются на дорожках только после окончания рабочего дня, а сейчас, когда солнце едва-едва опустилось и направилось к горизонту, тут ни души.

Насвистывая под нос привязавшуюся мелодию, я вприпрыжку добежал до подвала – к маленькой двери, запертой на замок, с задней стороны здания. Камер наблюдения здесь не имелось – Морена взломала их сразу после перерождения, и с тех пор они показывали одну картинку; весьма умно и находчиво с ее стороны, учитывая, что она даже не знала, что это такое, когда зачаровывала их.

Впрочем, судя по всему, мимо этой двери никто не ходил. Отличный подвал, секретный и тихий – другого такого не сыскать.

Я повернул ключ, снял замок, запихнул его в щель между землей и стеной, которую сам же и проделал две недели назад, и юркнул внутрь.

В помещении, как обычно, было хоть глаз выколи.

– Соль?..

– Соль, Соль, – откликнулся я, сбрасывая портфель на пол. – Кто еще может к тебе заявиться? Где чертов выключатель? Я шею себе здесь сверну.

– Со-о-оль! – восторженно взвизгнула Морена.

Свет включился, как по волшебству. Не успел я толком сориентироваться, как она отвесила мне такую пощечину, что искры перед глазами заплясали, и зашипела:

– Кретин! Я так долго ждала! Тебя где носило?!

– Полегче! – пришлось и самому повысить голос. – Волк следит за мной, так что найти возможность тебя навестить сложно. Не размахивай руками без повода. Рано или поздно у меня от твоих оплеух мозг из ноздрей вытечет.

Морена передернула плечами:

– У тебя там и так ничего нет. Как дела у Хель?

Опять! Только переступишь порог, а она сразу заладит: «Как там Хель? Что с Хель? Она в порядке? Она еще жива? Варвара ее еще не поработила? Ох, как хорошо, я знала, что она одаренная девочка!» Словно курица-наседка; поразительно, ведь она ни разу с ней не пересекалась. Откуда она о ней узнала, зачем она ей нужна, почему такой интерес…

– Не знаю, – отмахнулся я.

– Ты же обещал сообщать мне о любых изменениях. Как ты будешь это делать, если тебе все равно?

Она, уже отошедшая в глубь подвала, резко обернулась; полы черной, как ночное небо, мантии взметнулись вверх, обнажив босые ступни и черные ногти. Глаза опасно сверкнули, спутанные черные космы зашевелились змеями, и меня окатил могильный холод.

– Ты чуть не сожгла меня, – напомнил я. – Думаю, мне можно дать поблажку в качестве искупления вины, как думаешь?

Страха я тогда натерпелся. Когда Морена в том жутком плаще с капюшоном протянула руку и сжала кулак, вызывая смертоносное пламя, я попрощался с жизнью; магия никогда мне не давалась, как бы «матушка» ни пыталась научить непутевого сына ею пользоваться. Да, Морена была обессилена и истощена, у нее не имелось источников, из которых она могла бы черпать мощь, но это не лишало ее божественной сущности. К счастью, обошлось – я выжил. Чудом. Исключительно из-за крови Оленихи, текущей в жилах. До меня дошло, что произошло, только на следующее утро, когда пришлось объяснять Морене, почему я не поджарился. Она искренне желала избавиться от свидетеля, заставшего ее за принесением очередной жертвы. Слава богам, моя связь со Змеем пришлась ей по вкусу, и она решила не убивать меня.

– Пожалуй, – фыркнула она, и холод отступил. – Но впредь не являйся без вестей. Понравилась ли ей моя надпись? Я вложила в нее много чар, потратила почти все, что получила от жертвы, той, что скончалась в больнице. Хотелось бы, чтобы ее тронуло.

О, сомневаюсь, что ее не задело. Неожиданно появившаяся ночью надпись на стене, причем не просто нанесенная чернилами, а выцарапанная, поразила бы кого угодно. Морена умела выбирать способы донесения информации – Стивен Кинг нервно курит в сторонке.

– Полагаю, она оценила. Ты что, была в больнице?

Морена беззаботно приподняла полы мешковатого мрачного одеяния и плюхнулась на пропыленный диванчик.

– Да. Те мальчики и девочки, которых я сожгла, предназначены для того, чтобы открыть доступ к запечатанному каналу силы, поэтому мне нельзя использовать то, что они мне дали, иначе придется убивать еще, а это слишком долго. Но не жить же мне без магии! Другого варианта нет, только больница – в ней умирает достаточно людей, чтобы я могла прокормиться. Еще одна жертва – и мне больше не придется туда ходить; смерти со всей планеты снова станут доступны и будут питать меня.

Я поежился, представив, насколько возрастет ее мощь. Она и сейчас представляет угрозу – даже Змей посоветовал быть с ней начеку, – а когда ритуал завершится, в ее распоряжение поступят оборвавшиеся нити всех людей и она взойдет на престол, дабы потягаться с самими Изначальными.

Морена придирчиво рассмотрела свою ладонь, повертела кисть так и эдак и заключила:

– Мне нравится. До погребения мое тело отличалось от этого, но и так неплохо. Признаться честно, сначала, после воскрешения, я испугалась; решила, что навсегда останусь полусожженным трупом. Ты, наверное, знаешь: Лис сжег меня, когда я совсем потеряла способность колдовать после отказа людей от языческой веры. Почему он так поступил? Не понимаю… да это и не важно. Я вернулась и готова отомстить. Теперь у меня получится сделать это достойно, ведь я вернула свою красоту, а вскоре верну и мощь. Как хорошо, что человечество не избавилось от болезней и войн и не изобрело лекарство от смерти. Вот бы и Хель поддержала меня. Она на дистанции с Лисом, Соль?

– Более или менее.

Если сказать ей, что после пробуждения Варвары они стали ближе, она не перенесет. Точнее, вспылит, и тогда все, как всегда, свалят на меня.

– Хорошо, – кивнула она. – Когда я смогу с ней увидеться? Я так хочу ее поблагодарить.

– За что? – удивился я.

– Тебе Змей не объяснял цикл души?

Я отрицательно помотал головой.

Морена фыркнула что-то на древнерусском, подтянула колени к подбородку и пояснила:

– У каждого человека есть душа; она может быть старой, может быть молодой – зависит от того, сколько воплощений на Земле прошла. Души рождаются в Купели, столь высоко, что даже Изначальным туда не дотянуться. Считается, будто душа бессмертна, однако это не совсем так; она может сколь угодно являться в мир, но в один прекрасный момент она… не ломается, однако более не способна выдерживать тяготы жизни. Тогда она попадает в царство мертвых, где ее