собой. Правда, я не предполагал, что его придется использовать на своих же, – в его голосе послышался легкий упрек. – Я не стал использовать его на тебе, Саша, ты все-таки девушка, так что, надеюсь, ты оценишь всю щедрость моего поступка и закончишь этот бессмысленный спор так же, как и начала.

На лице изгнанницы вспыхнула злость, и, кажется, у нее чуть не вырвался поток новых возмущений, но она закусила губу и сдержанно произнесла, обращаясь к Ворону:

– Элиасс хочет вернуться и попросить помощи в крепости! У этих чертовых фанатиков, которые на этот раз нас прикончат! А я считаю, что нужно попытаться спуститься вниз.

– И стоило из-за этого так орать? – Ворон непонимающе посмотрел на девушку, но за нее ответила я:

– Дело вовсе не в этом, просто война между охотниками и изгнанниками длится уже десятки лет, – я нервно сглотнула. – И мне вот интересно, как мы собираемся добиться мира в Объединениях, если ни та, ни другая сторона не готовы мириться не то что с соседством, а с существованием друг друга?! Что мы вообще здесь делаем? Вы пришли сюда искать ответы о Пустоши и пути, которые помогут нам наладить мир между Городами и рейтами? Или чтобы найти способ, который поможет вам как можно быстрее перебить друг друга? Если так, то лучше валите назад, если сможете сесть на поезд.

– Кажется, ты забыла, Лиса, что они творят… – начала Саша.

– Я ничего не забыла! Поверь мне, ничего! Но разве изгнанники такие уж невинные овечки? Я лично участвовала в подрыве башни в одном из Городов, и я… да, я застрелила кого-то. Людей, у которых я даже имени не знаю! И уверена, я не одна такая в этой компании! А еще я жила и по другую сторону и работала на ОБ, так что считайте, я и там успела отличиться! И я видела, как людям внушают страх к изгнанникам и веру в Советы и в охотников, и вы собираетесь это менять, убивая друг друга? Давайте признаем: и те, и другие хороши, и если мы не можем работать даже на общую цель, одни духи знают где, то предлагаю уже сейчас прикупить попкорн и приготовиться смотреть, как сама Пустошь в ярости испепеляет все живое! Так что прикройте свои рты и работайте заодно. Я лично вытурю вас вон в руки судьбы, если вы не успокоитесь. И не думайте, что я не в силах это сделать!

Я выдохнула, во рту у меня пересохло. Я и сама не ожидала, что произнесу такую речь. У меня слегка дрожали руки. Прозвучало так, словно я решила покомандовать. Мне стало до ужаса неловко, в особенности учитывая мое собственное ненавистное отношение к охотникам. Такое чувство, будто я всех вокруг обманываю.

На площадке царила тишина, и меня пронзали несколько пар удивленных взглядов. Неожиданно воздух прорезал звук аплодисментов, и мы все дружно повернули головы в сторону Джоанн. На ее лице сияло восхищение, и она неистово хлопала в ладоши:

– Это было круто, Лис! – воскликнула она. – Я и не знала, что ты, оказывается, такая умная! Почему ты это скрывала?! – искреннее удивление у нее на лице одновременно рассмешило и смутило меня. Какого она вообще обо мне мнения?

У Широ вырвался смешок, и Азриэль рядом с ним тоже хмыкнул.

– Хорошо, – произнес Ворон, настороженным взглядом рассматривая меня, – забудем об этом инциденте. Устройте этих двоих поудобнее, пока они могут двигаться, и давайте попробуем развести костер. По поводу дальнейшей дороги поговорим позже. И больше никаких перепалок, иначе я заклею вам рты кляпом!

Страж раздал конкретные указания и вместе с Томом и Алессандро отправился в лес. Они хотели поохотиться, если здесь это было возможно. Но, прежде чем уйти, Ворон бросил на меня задумчивый взгляд, который мне совсем не понравился. Может, зря я пообещала встать на его сторону?

От огня шел невыносимый жар, но мы не спешили его тушить, надеясь, что он отпугнет возможных ночных хищников. Впервые за долгое время я чувствовала, что мой желудок полон, и хотела надолго сохранить это воспоминание, ведь никогда не знаешь, каким будет твой обед в следующий раз. Этому меня научила Мисс. Она подолгу могла убеждать свое тело в относительной сытости. Но таких успехов, как она, я, к сожалению, так и не достигла. По телу разливалась приятная усталость, на меня накатывала дремота, и глаза периодически слипались.

Действие яда уже закончилось, и Тима с Элиассом снова могли двигаться. Они не разговаривали и даже не смотрели в сторону друг друга, и теперь Кристина со своим мужем сидели немного в стороне от остальных, пока мы что-то весело обсуждали вокруг костра. Мне даже стало их жаль. Никому не хочется быть изгоем.

– …да, и мы поем и танцуем, – Саша рассказывала Азриэлю и Рахель, как проводят вечера в рейтах. Остальные тоже замолчали и прислушались к ее словам. – И часто, когда мы собираемся вот так же вокруг костра, самый старший житель рейта рассказывает какую-нибудь легенду. Конечно, они быстро заканчиваются, поэтому большинство историй придумываются на ходу, – она усмехнулась своим воспоминаниям, и на ее лицо легла тень. Она скучала.

Я вспомнила свой рейт, и на душе стало тоскливо.

– Расскажи что-нибудь, – предложила я Саше.

– Боюсь, я не самый лучший рассказчик. Попроси лучше Яну.

Девушка мило сморщила носик, прямо как ребенок.

– Даже не знаю, я помню не так уж много историй, – неуверенно произнесла она, глядя куда-то вглубь леса и словно разговаривая не с нами, а с тенями между деревьями.

– Хоть одну, – Рахель взяла ее за руку, – мы с братом никогда не жили в рейтах, нам интересно.

Лицо Азриэля не слишком-то горело интересом. Он скорее выглядел обеспокоенным и периодически поглядывал в темноту чащи и вздрагивал всякий раз, как вдалеке разносился чей-то вой или приглушенное рычание.

– Ну если ты так хочешь, – пожала плечами Яна и окинула нас всех странноватым мечтательным взглядом.

Я устроилась поудобнее и почувствовала, как меня охватывает привычное волнение. Прямо как раньше, когда мы готовились слушать Деда.

– У нас есть много историй о Тьме, береге или поезде, вернее, о железном монстре, но я расскажу немного о другом, – тихим голосом начала она.

«Давным-давно, когда Пустошь еще не родилась и люди не начали строить свои Города и возводить стены, на одном далеком острове жили мудрецы. Они никуда