— Перестань волноваться, Ули. Мой муж всё делает правильно и у него всё получится! — сказала этот маг, наклонилась над креслом и поцеловала меня в щеку. — К тому же, я узнаю местность. Мы почти прилетели.

Я улыбнулся жене и направил омниптёр к ущелью, через которое мы когда-то проезжали с Ридошаном, направляясь в Раленгорт, чтобы в итоге стать его детьми.

— Тут, похоже, наконец-то починили дорогу, — сказал я, указывая вниз. — И не только починили, но и расширили. Видимо, дела у городка нашего папочки идут неплохо. Держись, набираю высоту!

Я потянул штурвал, поднимая Чинук вверх, чтобы обогнуть скалу и спуститься в долину, в которой лежал Крогенгорт. Как я помнил, на окраине городка происходила вырубка леса, а значит, хватило бы места, чтобы посадить омниптёр, выйти самим и вывести животных. Возникло желание набрать скорость и на низкой высоте пролететь над гостиницей отца, но я решил отставить такие ребячества.

Вырубки на месте не оказалось. Как и не оказалось гостиницы. Впрочем, не было и Крогенгорта, по крайней мере того, что я знал. В месте, которое когда-то являлось тихим сонным городком, где лис и заяц желали друг другу спокойной ночи, теперь кипела жизнь.

Лес вокруг города был вырублен почти на милю, всюду повсюду шла стройка, я видел строительство не менее десятка зданий, а ещё под три заметил заложенный фундамент. По улицам даже ездили омнимобили, спешили по своим делам люди и ездовые звери. В самом центре поселения на высоту двенадцати этажей возвышалось круглое, схожее с башней здание, на крыше которого блестел полированным металлом до боли знакомый символ — Закрытое Око моей госпожи. А перед зданием стояла огромная статуя, выглядевшая рядом с такой громадиной не очень внушительно — каменное изваяние крылатой женщины, держащей в одной руке перо, а во второй цветок.

— Знаешь, Ули, — задумчиво сказала Кенира, вцепившись руками в моё кресло, — Когда папа и мама сказали, что им есть чем нас удивить, они ничуть не шутили!

* * *

Проблема парковки, с которой я когда-то часто сталкивался в родном мире, превращается в несуществующую, если твоя жена всемогущий маг с бездонными запасами энергии. Единственной сложностью, таковой вовсе не являющейся, оказались наши звери. Так что стоило мне найти площадь, достаточно обширную, чтобы приземлить Чинук, а затем разбудить и вывести наших круншагов наружу, как Кенира просто упрятала огромную махину себе в «карман». Многочисленные зеваки, собравшиеся посмотреть на довольно редкое в этих местах зрелище — летающий аппарат, так и остались стоять, раскрыв рты. Взрослые сразу поняли, что хорошо сбитому отряду, одетому в однотипные походные костюмы, сильно напоминающие кожаную броню, лучше дорогу не преграждать, особенно если в его составе есть настолько сильный маг. Но детвора считала себя бессмертной, так что не стала разбегаться, а, наоборот, следовала за нами аж до самой гостиницы, которая гостиницу теперь ничуть не напоминала.

Мы остановились возле статуи Ирулин, отсюда снизу выглядящей более чем внушительно, и мне не осталось ничего, кроме как последовать примеру тех самых взрослых — глупо открыть рот и пытаться понять, что же всё-таки происходит? Если отбросить в сторону условности, диктуемые похожим на гранит материалом очень светлого, почти что белого цвета, статуя выглядела как Ирулин. И под «выглядела» я имею в виду именно выглядела — лицо, фигура, даже эльфийские уши были теми же, что я привык видеть во сне. Неизвестный скульптор не смог показать, что крылья сделаны из тумана, но тут, полагаю, не справился бы никто. Не знаю почему, но я ощутил укол ревности — видать то, что моя госпожа явилась в сон кого-то ещё меня сильно задело.

Но когда рядом раздался звонкий смех, страшные подозрения закрались в мою душу, и я пристально посмотрел на жену, от которой исходили волны проказливости и веселья.

— Это как-то подстроила ты! — обвиняюще ткнул я в неё пальцем.

Вся выразительность моего жеста испортила круншаг, на котором я до сих пор восседал — глупая тварь подпрыгнула на месте, так что мне пришлось крепче хвататься за поводья. Поток веселья от Кениры только усилился, хотя лицо тут же приняло совершенно невинное и немного отстранённое выражение, а сама она начала внимательно рассматривать облака на небе, всем видом демонстрируя, что она вовсе ни при чём.

— Сдаюсь! — признался я. — Как ты это сделала?

— Ну, раз у меня Поводок от твоего зверя…

— Ты знаешь, что я не о твари!

Кенира не выдержала и снова рассмеялась. Злиться было не на что, уж явно не на то, что любимая женщина дурачится, так что я просто пожал плечами и повернул круншага к длинному помещению рядом с гостиницей, явно служившим конюшней.

— Так неинтересно! — обиделась Кенира.

— А в чём дело? — удивился Дреймуш. — Красивая статуя. Сказал бы, что так и представлял госпожу, но ведь совру, я представлял по-другому. Кем-то более… Ну не знаю, суровым. А встреть я такую девчонку в городе, обязательно постарался бы к ней подкатить.

— В том и дело, что это и есть портрет богини. Скульптурный портрет! — пояснил я. — А увидеть её воочию удалось очень немногим.

— И одна из этих немногих я, — тихо сказала Мирена. — И я уж точно ничего не делала. Кенри?

— Да никакой загадки тут нет, — ответила Кенира. — Ули забыл, что не только он умеет писать письма. Мы с Галидой — ну, моей второй мамой — говорили о нашей госпоже, так что я просто взяла монетку и создала иллюзию. Это было давно — ещё до Ранраэ.

Я хмыкнул и почесал кончик носа. Действительно, всё оказалось очень просто. Ну, если забыть о том, что для создания иллюзии требовалось не только уметь тонко манипулировать элир, но и обладать очень ярким образным воображением.

Кенира почувствовала мою невысказанную похвалу, демонстративно задрала нос и чуть выпятила губы, показывая весь масштаб своего великолепия.

— Если честно, я сама удивлена, — перестала дурачиться моя жена и заговорила серьёзно. — Не думала, что статуя выйдет такой большой и настолько похожей. Над крыльями, волосами и платьем, конечно, надо было бы хорошенько поработать…

— Сделай скидку на то, что туман очень трудно высечь из камня, — встал я на защиту неизвестного скульптора, — да и