Тут он заметил – девчонка все еще сжимала в руке ту тряпицу, которой вытирала лицо мертвого брата. Этли пожелал им встретиться у трона Триединого и разжав коченеющие пальцы вытянул ткань из мертвой руки. Поставив фонарь на пол, он расправил тряпку и оцепенел, глядя на нее. Сквозь грязь и пыль на тряпице проглядывала красная ткань. Внезапно ослабевшими руками он развернул ткань. В руках Этли находилась маленькая красная шапочка. Точно такая же, что носил Руди.

***

Этли рубил головы. От света они вновь заворочались, распахнули глаза, зашевелили губами. Но его это не остановило. Он опускал клинок, раскалывая черепа. Внутри, что-то визжало и билось в предсмертной агонии.

Он содрогался от того, чем Исчадие занималось в древних эльфийских катакомбах. Через какое-то время, этих тварей был бы уже целый выводок. Сначала они сожрали бы весь Нищий двор, а затем выползли бы в город – огромный, густонаселённый Киерлен. И каждая голова городского жителя служила бы зародышем для чудовища.

Этли не задавался вопросом – каким образом или колдовством Исчадия могли сотворить такое с людьми. Так или иначе, появление этой твари связано с Запредельем – неизведанным источником ужасного и загадочного. Великий Творец, почему ты не возвел неприступную стену между нашим миром и тем? Ограничившись лишь забором из досок, где любопытные, жадные и глупые людишки всегда находят лаз, чтобы привлечь внимание обитателей той стороны.

Закончив, он вернулся к Исчадию. Головы у твари не было, но Этли отсек кожистый нарост с усеянной зубами пастью. Ухватив ее, медленно пошел обратно, туда, где высокое звездное небо просторно раскинулось над городом.

***

Выбравшись из подземелья Этли решительно зашагал к дому Князя. Странно, но никто не поджидал его у катакомб. Может быть не надеялись на его возвращение, а может быть сторожа просто уснули. Как бы то ни было, все это на руку Этли.

Он подошел к дому и толкнул дверь.

- Э, кто такой, чего надобно?

Из темноты вылез здоровенный лоб, лысый и одноглазый.

Не отвечая, Этли поднял голову Исчадия и ткнул ею в лицо одноглазого.

- Ох, мать!

Нищий попятился оступился и упал. Этли беспрепятственно прошел ко второй двери и распахнул ее. Свет фонаря, который Этли все так же нес с собой, осветил тела спящих. Банда повелителя нищих дрыхла вповалку на полу. За широким столом, уставленным горшками и глиняными чашками, в кресле дремал сам Князь.

Не теряя времени Этли поставил фонарь. Слабого света хватало, чтобы ориентироваться в темноте. Одним прыжком он оказался возле стола, перемахнул его и выхватив корд, приставил оружие к шее старика.

Вокруг повскакивали темные фигуры, загалдели, не понимая спросонья, что происходит. В дверях возник одноглазый.

- Да он же это…ах, ты…

- Тихо! – выкрикнул Этли.

Старик сидел не шевелясь. Он тяжело дышал, высоко задрав голову и боясь пошевелить ею.

Этли бросил на стол свой трофей. Почувствовал, как старик вздрогнул. Ото всюду раздались ругательства вперемешку с молитвами.

- Сначала деньги! – приказал Этли.

Рука Князя заскребла под столом и выудила кошель. Этли забрал его. Затем, наклонившись к самому уху повелителя нищих, прошептал:

- Если ты еще раз, побеспокоишь меня или кого-то из моих друзей, вот эти прекрасные люди узнают, что именно ты впустил колдуна призвавшего тварь. Не думаю, что они скажут тебе спасибо.

Рука Этли обвела присутствующих, а затем коснулась зубастого куска плоти.

- Скажи мне, - все так же шепотом продолжил Этли, - как выглядел этот чернокнижник?

- Я не знаю, - просипел Князь. – Он скрывал лицо.

Может быть старик и врал, но выяснять это было некогда.

- А теперь, - продолжил Этли, - прикажи всем лечь на пол и дать мне спокойно уйти отсюда.

- Эй вы! Ложитесь, пусть этот человек уйдет!

Нищие помявшись опустились на пол.

- И еще, - снова зашептал Этли, - если ты вдруг передумаешь, знай, вскоре за тобой явиться орк. Ты ведь знаешь, что у меня есть хороший друг из Оркэйна?

Старик закивал.

- Его не остановит твоя ободранная гвардия, он обглодает твое лицо, еще пока ты будешь жив. А затем, выпотрошит тебя. Ты ведь хочешь жить?

Князь вновь кивнул.

- Да еще, наверное, вечно, - усмехнулся Этли.

Он с удовольствием перерезал бы глотку этому старику, спокойно отправляющих на смерть девчонку и умалишенного. Но сейчас обстоятельства не в его пользу. Отняв корд, Этли поспешил покинуть дом Князя нищих.

***

Ему и вправду дали уйти. Этли ожидал, что из нагромождения хижин, тряпья и мусора, на него выскочат верзилы Князя, размахивая ножами. Но, видимо Князь, решил отложить месть. Если верить Оттику, мстительный старик не забывает ни обид, ни неповиновения. Но это будет потом.

А сейчас надо вернуться домой, разыскать Руди. И…и что дальше? Единственное доказательство – красная шапочка, что Этли нес с собой. Но ведь такие носит не только Руди. Что ж, будет достаточно, если цирюльник покажет свою. Этли молил Триединого, чтобы Руди вытащил откуда-нибудь шапочку и сказал ему, обижено, что-нибудь особо неприятное.

Но вот если ее не окажется у цирюльника. Взгляд Этли застыл. Стал безразличным, словно у мясника на бойне. Если Руди не покажет ему свою любимую красную шапочку, он убьет его. Словно скотину, приведенную на убой.

Часть 9. Явление. Глава 1

Выбравшись с Нищего двора Этли поспешил к таверне Оттика. Позднее зимнее утро едва коснулось неба, когда Этли проходил мимо дома Ностана, он же лавка. В сумрачном свете Этли разглядел, что дверь дома распахнута, словно кто-то в спешке забыл закрыть ее. Но останавливаться не стал. Бес знает, чем там Ностан занимается, а ему и дела до этого нет, есть заботы куда важнее.

Он быстро добрался до Старых ворот и почти бегом спустился по мощенной дороге. Вот и нужный свороток. Миновав пару узких улочек, Этли подошел к таверне. Хотел было постучать, чтобы Оттик быстрее отворил, но понял – дверь не заперта. Неужели он опоздал и Руди ушел? Ждать возвращения цирюльника до вечера, а то и до следующего утра, не хотелось.

Миновав пустую трапезную, Этли сбежал по ступеням и вошел в комнату. Удивительно, но несмотря на ранний час никто не спал. Лавена сидела на постели, Таштаг так вообще стоял. Казалось он ходил из стороны в сторону и