по его телу, мой рот оказался на одной линии с моими руками, когда они проложили свой путь к его трусам. Мой рот остановился в нужном месте, а руки принялись стаскивать их, пока он приподнимался и маневрировал, чтобы помочь.

Я подняла взгляд и посмотрела на него, проводя языком от основания до кончика, а Джейми сжал простыни в кулаках. Каждая мышца его живота напряглась от ощущений, как я ласкаю его ртом. Каждый раз, когда Джейми оказывался в моей постели, был невероятным. Но эта ночь, когда я пробовала его на вкус, снимая тяжесть прошедшего дня и заменяя ее эйфорией… Это чувство было подобно наркотику – сильному, вызывающему привыкание. Сначала я медленно покачивалась, проводя языком и с каждым разом захватывая все больше его, пока мои губы не коснулись его основания, и каждый его стон заряжал меня желанием. Я затаила дыхание, когда он вошел в меня, балансируя на коленях, чтобы использовать обе руки. Они извивались в такт с моим ртом, и Джейми с шипением выдохнул сквозь зубы, а затем потянулся вниз, чтобы взять меня за локти.

С прелюдией было покончено.

Я поползла обратно, облизывая губы, пока Джейми, задыхаясь, смотрел на меня. Отчасти я чувствовала боль, не зная, что принесет следующее утро, но стряхнула ее, пока она не успела полностью пустить корни. Вместо раздумываний я крепче сжала его руку, погладила еще раз, а затем скатилась с кровати и достала из сумочки презерватив. Он опирался на локти, его рельефная грудь и бицепсы напряглись в ожидании. Я могла бы смотреть на него всю ночь. Мой Джейми. Мой Виски. Он был так прекрасен, как будто его шрамы и недостатки были задуманы богами.

Я уперлась коленями по обе стороны его бедер, не сводя с него глаз, зубами разорвала упаковку и медленно надела презерватив.

На мгновение стало слышно только наше дыхание, громкое и неровное, нетерпеливое и желанное. Я приподнялась, расположив его у своего лона, и с максимальной сдержанностью опустилась, вновь ощущая его внутри себя после долгих лет. Я погрузилась до конца, и руки Джейми оказались там, где мои бедра соприкасались с бедрами, притягивая меня ниже. Мы застонали вместе, зависимость вспыхнула как никогда раньше, и я медленно и контролируемо покачивала телом.

Джейми прижимал меня. Он притягивал меня к себе так, словно боялся, что я не настоящая, словно опасался, что я исчезну. В ту ночь я была нужна ему рядом. Так мы и остались. Поцелуи были жесткими, горячими и требовательными, мы касались друг друга каждой клеточкой. Он перевернулся, когда я еще сидела у него на коленях, одной рукой провел по моему плечу, а другую положил мне на поясницу. Затем Джейми оказался сверху, подхватив мою ногу так, что лодыжка уперлась в его плечо, и вошел в меня еще глубже. Мне нравилось его чувствовать, слышать его затрудненное дыхание, когда он брал меня снова и снова, достигая новых глубин. Он не мог насытиться мной, а я не хотела насытиться им. Я не хотела терять ту первобытную потребность, то собственническое желание, которое всегда существовало между нами.

Когда он перевернул меня на живот, обхватил мои бедра и вошел сзади, наши стоны стали еще громче. Он резко вошел в меня. Один, два, три раза. А затем прижался грудью к моей спине, замедляя толчки, и каждый из них заставлял мой клитор тереться о простыни. Он обхватил одной рукой мое горло, и следующий толчок принес мне кульминацию. Он унес меня под воду, как прилив, грубый и безоговорочный, и я больше не хотела дышать – и когда Джейми кончил вместе со мной, и когда перекатился на бок, оставаясь внутри меня и прижимаясь ко мне. Я затаила дыхание и с удовольствием утонула в его тисках.

По крайней мере, до наступления утра.

Глава двадцать первая

Программа реабилитации

Мне жарко.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась на следующее утро и, потянувшись, сбросила с себя одеяло. Я напрягла пальчики на ногах, подняла руки и прищурилась от солнечного света, уже проникавшего в комнату. Я забыла закрыть штору вчера вечером и, привыкнув к свету, увидела за окном центр города.

И тут я заметила Джейми.

Он был силуэтом на фоне города, сидел на краю кровати, опираясь локтями на колени. Его спина была сгорблена, красные следы от моих ногтей были видны в утреннем свете, а голова опущена вниз. Он сломлен, но вид его был так мучительно прекрасен.

Натянув на себя простыни, я подползла к нему и устроилась позади него. Голень моей согнутой ноги легла ему на спину, а вторая нога вытянулась рядом с его ногой на полу. Я обхватила руками его живот, прижимая к себе простыню, и его живот слегка вздрагивал от легких прикосновений моих пальцев, когда я прижималась щекой к его позвоночнику.

– Как ты себя чувствуешь?

Джейми сделал длинный, медленный вдох через нос и поднял голову, чтобы посмотреть в окно.

– Тяжелый вопрос.

Я прижалась губами к его спине, пробуя на вкус теплую кожу, и ждала.

– Я много чего чувствую, – наконец прошептал он через некоторое время. – Я чувствую все.

– Поговори со мной, – умоляла я, сцепив пальцы на его животе. Прошлой ночью я позволила ему сбежать, но сегодня ему нужно было выговориться – ему нужно было переварить произошедшее. – Просто начни с самого начала списка и двигайся вниз.

Джейми размял шею и провел рукой по моей ноге. Он ухватился за верхнюю часть моей икры и не отпускал ее, словно держась за меня. Он был прикован к этой земле, к этому моменту.

– Я чертовски зол, – сказал он первым, сжав мою ногу, – и мне больно. – На этом его голос сорвался, и я крепче обняла его. – Женщина, на которой я должен был жениться прошлой ночью, не раздумывая переспала с другим мужчиной.

Я отодвинулась от его спины и снова прижалась к ней щекой, прислушиваясь к стуку сердцу через ребра, пока он продолжал.

– Мне грустно, потому что все это было напрасно: планирование, стресс во время подготовки. Моя семья, наверное, убита горем, и ее тоже, – он сделал паузу. – И я чувствую себя виноватым, потому что она была не совсем не права – не совсем. Насчет меня. Насчет нас, – сказал он срывающимся голосом. – Я чувствую себя виноватым, потому что она была права. И я чувствую себя виноватым, потому что в каком-то