время не выше 1 ½ верхов, и только, что появились зародышки, и, как Вы думаете! в сентябре (около 20) сняли сам 40!!! это было на огороде начальника, а между тем, картофель был, можно сказать, кой как натыкан в худо обделанную землю.

Травы в Камчатке почти в рост человека. Так, что в последних июня и даже ранее, можно косить — а в Камчатке косят в сентябре для того, чтобы, как они говорят, сено не портилось, косят — и прямо убирают. Конечно, не все так делают. Но вот Вам анекдот: в Милькове сено можно косить с половины июня, и жители до 5 июля совершенно свободны; рыба еще нейдет; а погода вообще ясная. Я спросил, почему же Вы не готовили сена в июне? мне отвечали: шибко комаристо было, т. е. много было комаров! Наш русский мужик не поверит такой диковинке; а это так бывает в Камчатке всегда; конечно, комаров много (и это главное от множества кустарников), но поутру на заре нет ни жару, ни комаров, а утром сколько можно сработать? Да, Камчатка не только может существовать сама собою, но может еще снабжать маслом и солониною другие места, — а кроме того, много рыбы — отличной чавычи и соболей; и между тем, ни рыба и ни соболи, особенно последние, промышляемые зимою, нисколько не помешают скотоводству и даже хлебопашеству.

Вообще характер почвы Камчатки совсем не тот, что в Охотске, Якутске или в Америке. На пути из Петропавловска до Милькова около 300 верст, можно сказать, нет ни гор, ни болот, ни непроходимых лесов, а повсюду трава; скот можно перегонять по всей Камчатке.

Самый же Петропавловск есть самое худшее место из всех мест Камчатки; там ничего нет, кроме отличнейшего порта, воды, дров и частью рыбы, а сообщению со внутренностью мешают горы.

NB. А село Мильково лежит на реке Камчатке.

Но пора обратиться к моему путешествию. По прибытии моем в Петропавловске 28 августа, я тут, к большему удовольствию моему, нашел нового гл. Правителя, Николая Яковлевича, который ушел в Америку 10 сентября.

До 14 ноября проживая в Петропавловске безотлучно, в этот день я выехал. 18 января приехал в Гижигу:, с 30 янв. по 25 февраля ехал из Гижиги до Охотска, а с 8 марта по 3 апреля-из Охотска до Аяна, где и нахожусь теперь в ожидании почт из-за моря и из России. На днях будут.

О перенесении кафедры ничего не пишут, и если не получу и на ожидаемой почте, то отправлюсь в Америку на первом же судне и, без особенного предписания, до 1855 года не намерен быть ни в Аяне, ни в Камчатке.

Касательно мест, чрез которые я проехал, особенного ничего не могу сказать, кроме того, что, сверх всякого чаяния моего и всяких расчетов, мне Господь привел в день рукоположения моего в Архиерея, ровно чрез 10 лет, освятить новую церковь в севере Камчатки во имя Ангела моего, Иннокентия.

При этой церкви был и построил ее известный Вам Лев, бывший келейник мой, — с 1846 года отец Лев (а в 1848 году вдовый — с 2 дочерьми). Службою, усердием и жизнеповедением его все не могут нахвалиться. Слава Богу! и я его ныне привел в Гижигу и дал ему новое поручение начать проповедовать Евангелие Корякам и прочим инородцам, населяющим Гижигинский округ.

Из Охотска в Аян я ныне ехал не чрез Якутск, как было в 1847 году, но по реке Мае с вершины до Нелькана и оттуда по Аянской дороге. По Мае еще никто не езжал, я проехал, можно сказать, первый, и тем сократил путь мой до 1000 верст.

В Аяне ныне был полковник Ахте, который уехал в Удское отыскивать золото, и с ним целая экспедиция; он уехал 29 мая.

В Аяне ныне лето настало рано; 21 мая начали садить в огородах; а к Троице были ранние цветы в поле. Три раза были громы: 1-й на 21-ое, а последний третьего дня, т. е. 10 июня; — и вчера, и сегодня очень жарко, тепла в тени до 20° и на солнце было более 34°, дерева все уже распустились, и травы уже порядочны.

Затем, в ожидании почт прекращаю мою с Вами беседу молитвою о Вас и желанием всяких благ.

Священник здешний уехал по епархии, и я теперь остался исправляющим должность приходского священника.

Потрудитесь, Николай Емельянович, съездит на Варварку в Знаменский монастырь и находящемуся там Архимандриту Парфению или его поверенному, собирающему на монастырь Архангелов Михаила и Гавриила, что в горах Тавры Малоазийской области, епархии Кесарии Капподокийской, выдать сорок рублей серебром. На вопрос: от кого, скажите: из Америки. Сделайте милость, не забудьте и деньги перечислите в Новоархангельск по принадлежности.

14 июня пришла почта из России, и 15 числа я получил письмо от Вас от 17 марта, т. е. в день выезда моего Гаврила, и это письмо от Вас, конечно, уже последнее сего года; Гаврила же мой, как я вижу из письма его, из Иркутска едет в Аян; и, конечно, ранее первых июля не будет сюда и потому, быть может, не застанет меня здесь в Аяне. Следовательно, быть может, я здесь не услышу лично от него всех подробностей Вашего к нему расположения можно сказать, беспримерного, а следовательно, и Вашей любви ко мне. Да, возлюбленный мой Николай Емельянович, именно только один Отец Небесный может воздать Вам за Вашу любовь ко мне. Не стану уверять Вас, что я не престану молить Его о Вас и всем семействе Вашем.

Вы, между прочим, уведомляете меня о том, какое имеет попечете о детях моих Высокопреосвященный Филарет Мос. — Да, и в этом я вижу милость Божию ко мне, моя служба совсем не стоит того, чтобы меня так много и столь многие любили. О! как многомилостив Господь наш! за малые труды для имени Его и за некое пожертвование для Него своими корыстями — Он так щедро награждает, так что нередко приходить на мысль или, лучше сказать, я полагаю, что я уже восприемлю мзду свою здесь!! Но да будет Его святая воля.

Мало того, что Вы сына и невестку мою приняли к себе, Вы, мой возлюбленный, не лишили этого и дочери моей, Парасковьи; — немного ныне и родных, которые бы столько и так постоянно любили своих родных-как Вы меня!..

Я очень рад, что она пошла в монастырь, и дай Бог, чтобы она осталась в нем навсегда. Прилагаемое при семь письмо