Шрифт:
Закладка:
– Там кое-что должно произойти. И мне нельзя опоздать. Я приехал издалека и не могу это пропустить.
– А что там будет происходить? И где?
– Там в тюрьме сидит один человек. – Джед вздохнул. – И сегодня его выпускают. Это мой отец.
– Я кое-что об этом читал, – сказал Ричер. – Антон Бегович?
Джед кивнул:
– На моей маме он так и не женился. Поэтому у нас разные фамилии.
– А он знает, что ты приедешь?
– Он вообще не знает, что я существую на свете.
Автобус преодолел подъем, и навигатор в телефоне Ханны объявил, что через полмили им надо свернуть налево.
– А откуда ты едешь? – спросил Ричер.
– Из Лос-Анджелеса, – ответил Джед.
– Всю дорогу на велосипеде?
– На автобусе. Междугороднем. А на велосипеде из Джексона.
– Ты что, вез велосипед с собой?
– Я… взял его типа покататься.
Ханна негромко охнула. Ричер промолчал.
– Я его не крал, – сказал Джед. – Вы ничего не понимаете. Я все хорошо продумал. Я хотел остановиться в отеле, потом взять такси, но у меня украли все вещи и деньги тоже, а еще двое жутких типов хотели меня похитить, но потом появились копы и…
– Да ладно тебе, – остановил его Ричер. – Никто тебя ни в чем не винит.
– Но это ведь очень важно! Я не воришка какой-нибудь, понимаете? На этом велике ехал какой-то урод. Сбил меня, а потом стал толкаться и орать. А после оставил велик прямо там. У тротуара. И не пристегнул. Что мне оставалось делать? Я верну ему велосипед, когда закончу свои дела. Клянусь.
– Да-а, похоже, досталось тебе, парень, – вздохнула Ханна. – Ты что, все потерял?
– Ну да, почти. Осталась только зубная щетка. Она лежала в кармане.
– А как же твоя мама? Неужели не могла помочь? Хочешь, я ей сейчас позвоню?
– Не получится. Она… в общем, рак поджелудочной железы. Все случилось очень быстро.
– Мне очень жаль. Прости.
– А что станешь делать, когда доберешься до тюрьмы? – спросил Ричер.
– Думаю, встречусь с отцом, – пожал плечами Джед.
– Но как? У них там будет какой-то большой праздник. С журналистами. С телевидением. Все по максимуму, на полную катушку. Как ты себе это представляешь? Подойдешь и скажешь: «Здравствуй, папа. Я твой сыночек»? Так, что ли?
Джед снова пожал плечами:
– Я так долго ехал… Уж придумаю что-нибудь.
Они добрались до перекрестка, и навигатор снова посоветовал свернуть налево. А Уинсон был прямо по курсу, и тогда Ханна съехала на обочину и остановилась.
– Дальше дорога ровная. Нормально доедешь на велосипеде. Сейчас помогу тебе вытащить его.
– Да я и сам могу справиться. – Джед открыл дверцу. – Спасибо вам, что подбросили.
– Погоди секунду, – сказала Ханна. – Нам с тобой надо быстренько переговорить.
– О чем?
– Если я правильно тебя поняла, ты увидишь своего папу в первый раз в жизни. Это огромное событие. Для вас обоих. И нужно устроить эту встречу как полагается, ведь потом она скажется на всей вашей дальнейшей жизни.
Джед ничего на это не ответил.
– Ты когда-нибудь встречался с людьми, которые сидели в тюрьме?
– Нет, – покачал головой Джед.
– А вот я встречалась. Много раз. Я работаю в благотворительном фонде, помогаю людям, когда они освобождаются из тюрьмы. Первые несколько месяцев твоему папе будет очень нелегко. Пускай он ненавидел заключение, пускай даже сидел незаслуженно, но он привык к жизни в тюрьме. А внешний мир – он совсем другой. После тюрьмы тебя словно выбрасывают в совершенно другую страну, языка и обычаев которой ты не знаешь. Для него это будет очень страшно. Ужасно. Его ошеломит все, что он увидит, и особенно нелегко ему будет справиться с тем, что, пока он сидел, мир сильно изменился. И возможно, оглядываясь в прошлое, твой папа будет недоволен.
– Что вы такое говорите? Вы что, хотите, чтобы я не встретился со своим папой? Только потому, что…
– Вовсе нет. Встретиться с тобой, увидеть тебя и признать будет для него лучшим событием во всей его жизни. Но вдобавок ко всем переменам в мире, с которыми он столкнется, узнать, что у него есть еще и сын… Пережить все это не так-то просто. В переходный период от одного состояния к другому нужно быть очень осторожным. Все должно происходить постепенно. И сегодня, в тот день, когда его выпускают, возможно, не лучшее время для встречи.
– Но он даже не знает, что я у него родился. Не знает, где меня искать. Если мы сегодня не увидимся, он снова куда-нибудь пропадет. И я никогда его не найду.
– Нет, так не бывает. – Ханна порылась в сумочке, достала визитную карточку и протянула ее Джеду. – Послушай, я предлагаю тебе вот что. Сходи на церемонию, которая будет происходить перед воротами тюрьмы. Посмотри, как твой отец снова обретает свободу. Это великое дело. И конечно, это очень важно для тебя, тем более что ты проделал такой длинный путь. То, что ты решился на такой поступок, кстати, будет иметь для твоего отца огромное значение. Но подожди пару деньков, дай ему очухаться. А уже потом свяжись с ним. Когда будешь готов, позвони мне. Я знаю, как работает эта система. И помогу тебе найти место, где он остановится.
– А что я стану делать эти два дня? В Уинсоне? Денег у меня нет, а питаться как-то надо. Да и ночевать тоже негде.
Ричер извлек из наволочки еще один бумажник и достал оттуда деньги. Там оказалось двести сорок долларов. Он отдал их Джеду.
– Ханна права, – кивнул он. – Слушай ее, она дело говорит. Ты сейчас на распутье. И для тебя очень важно выбрать правильную дорогу.
Джед не без труда вытащил велосипед из машины, сел и покатил по дороге в город. Ханна выжала сцепление до отказа, но тут же отпустила, оставив рычаг переключения передач в нейтральном положении.
– Ситуация хреновая, – сказала она. – Что-то мне беспокойно за этого парня.
– Ты права, – отозвался Ричер. – Он плохо держится в седле. Надо было заставить его топать пешком.
– Да я не о том. Доедет как-нибудь. Все это дело не нравится. Беговича выпускают. «Минерва» организует ему поддержку. Это же трюк, ради пиара все делается, так что Хикс уж похлопочет, чтобы все прошло гладко. Ему не нужны публикации в прессе о том, что Бегович, допустим, покончил с собой или совершил преступление и снова оказался за решеткой. Но с Джедом-то что будет? Кто о нем позаботится? Если его мать и вправду умерла, у него никого больше нет. Я с таким уже
