вывел голос той, кого я тоже не желала видеть:

— Хватит спать! Сегодня должен состояться Совет, на котором решат судьбу твоих несостоявшихся мужей.

Я тут же вынырнула из забытья, увидев натянутое лицо Лиареллы. Но в этот раз она казалась довольной. Еще бы, приятно видеть, когда соперница идет ко дну!

Она побаивалась подходить близко, помня, на что я способна, кривилась, но не покидала комнату.

К этому времени солнце уже поднялось довольно высоко и заливало половину спальни лучами. Выходит, какое-то время я все же поспала, сказалась усталость.

— И тебе доброе утро, — ответила я.

Лиарелла не оценила мой игривый настрой. Фыркнула, выпятила губы, но сделала это красиво. Она всегда старалась выглядеть безупречно.

— Чем обязана такому вниманию? — спросила я.

— Меня направил к тебе регент, с этого момента я — твоя фрейлина. — Тут она стиснула зубы от недовольства, но продолжила: — И должна подготовить тебя к выходу.

— А служанки недостаточно? А, теперь ты станешь прислуживать мне? — Я специально выводила наложницу из себя. Ее отношение ко мне оказалось далеко от почтительного.

Лиарелла позеленела. Видно, я немного перестаралась. Она вот-вот могла вспылить, что неудивительно с таким неуравновешенным характером. Но она знала, что с недавнего времени все изменилось.

Миссарина вдруг сузила свои красивые глазки, преобразилась и елейным голосом произнесла:

— Тебе бы поторопиться к началу Совета. Если заставишь ждать глав всех кланов, тебе это не пойдет на пользу.

— Кажется, ты забыла, как должна обращаться слуга к своей госпоже. Почтительно и вежливо, — напомнила я этой змеюке. — А перед этим добавлять «Ваше Высочество».

Лиарелле ничего другого не оставалось, как исправиться. Она заставила себя присесть передо мной и пробормотала, что все поняла.

Я знала, что она хорошо запомнила мои слова и обязательно подставит ногу в нужный момент, чтобы я упала. Не стоило злить кобру. Но при этом я не могла позволить ей командовать мной.

— И напомню, положение принцессы и нагини достаточно высокое, чтобы на мое опоздание обратили внимание — и уж тем более ты.

— Да, Ваше Высочество, — процедила одалиска, опустив глаза.

Я чувствовала удовлетворение, что указала место этой выскочке, но меня обеспокоило ее быстрое согласие. Ладно, не стану ломать голову над этим, просто буду держаться настороже.

Лиарелла помогла мне с платьем и даже выбрала самое подходящее: красного цвета с черными вставками, достигающее пола. Рукава сшиты из полупрозрачной ткани.

Когда наложница предложила свою помощь, я полагала, она готовит очередную гадость. Но нет, одежда гармонировала с жемчужными украшениями и цветом моих глаз, а бордовые туфли на каблуке, сшитые из парчи и расшитые бисером, подчеркивали стройность ног. Уж в этом Лиарелла разбиралась, как никто другой.

Я помнила слова Арона о том, что мне нужно попасть на этот Совет. Странно, я думала, что Эшшерин станет препятствовать моему присутствию на совещании, а он сам решил позвать меня.

Что он задумал? Меня не покидало беспокойство, а видя тайный блеск в глазах Лиареллы, я еще больше насторожилась.

В действиях регента имелся какой-то подвох, но я не узнаю, какой именно, если откажусь прийти в зал. Лои сможет защитить меня.

Ненависть к Эшшерину и жажда справедливости заглушали страх. Я выпрямила спину, расправила плечи и гордо вскинула голову. Слегка приподняв подол длинного платья, чтобы ненароком не наступить на него, пошла за стражей.

Лиарелла не отставала, двигаясь за мной, как и положено фрейлине.

Так мы добрались до небольшой комнаты, что примыкала к залу совещаний. Нас попросили там остаться до того момента, пока не позовут.

— Почему мы не можем войти сейчас? — спросила я, повернувшись к сопровождающему нас стражнику.

— Я провожу, как только дело коснется вас, Ваше Высочество.

— Хорошо, раз так, то я подожду, — сказала я, стараясь не нервничать.

В комнате ожидания оказалось довольно уютно.

Для комфортного отдыха, потому как заседания могли длиться долго, здесь находилась мягкая мебель, столик, на которой стояла хрустальная ваза с фруктами, у стены — секретер для написания документов. Распахнутое окно выходило в сад с видом на журчащий фонтанчик.

Я опустилась на низкий диван.

Служанка тут же принесла на подносе сладости и прохладный ягодный морс, поклонилась молча и вышла из помещения. Я прислушивалась. До меня доносились отголоски разговоров, но ничего конкретного я не улавливала. Я не знала, что ждать от Совета. Принцев уже обвинили в предательстве и убийстве, но Лои настаивал, чтобы я пришла.

Как назло во рту пересохло от волнения, но я боялась что-либо выпить. И с утра крошки не съела. Все это время Лиарелла сидела напротив, продолжая беспечно улыбаться. И ее хорошее настроение сказывалось на моем самочувствии противоположным образом.

Я подскакивала на месте от каждого шороха, чудилось, вот-вот войдет стражник и позовет меня в зал. Ожидание оказалось слишком сложным, хотя прошло всего минут пятнадцать.

Жара проникала в комнату, не спасал даже веер, пот лился со лба, приходилось прикладывать платок. Возможно, сказывалось томительное ожидание чего-то плохого, нервы натянулись до предела.

— У меня есть отличная пудра, — тут же оживилась Лиарелла, заметив мое состояние. — Негоже принцессе появляться в таком виде.

Я кивнула, не имея ни сил, ни желания спорить, и протянула руку.

— Лучше я сама все сделаю, — она встала, достала из потайного кармана пудреницу и подошла ко мне.

— Просто закройте глаза.

Я опустила веки, пока Лиарелла наносила воздушными движениями приятно пахнущую смесь. И тут вдруг одалиска чихнула, да так, что порошок попал мне в лицо, частицы оказались в носу, отчего внутри засвербело.

Я распахнула глаза. Вот знала, что она не удержится от подлости, специально это сделала! Не красоту хотела навести, а наоборот превратить меня в бледную тень.

Лиарелла стала извиняться и сбрасывать лишнюю пудру платком, при этом выглядела очень виноватой. Я хотела высказаться, потому что ничуть не верила игре этой актрисы, как дверь открылась, и в комнате появился охранник:

— Ваше Высочество, прошу заходить.

Меня бросило в жар, я почувствовала, как капли пота побежали по спине, а голова вдруг закружилась. Я списала все на повисшее в воздухе ожидание и на то, что ничего еще не ела.

Через пару минут мы вошли в огромный зал. Мне пришлось зажмуриться от яркого света, потому как глаза у меня стали очень чувствительными. Затем я распахнула их, разглядывая присутствующих с интересом и тревогой. Я ощущала слабость, но продолжала уверенно держать голову.

Первым я увидела Эшшерина. На его шее красовался белый шелковый платок, которым он прикрыл вчерашний укус. Но при этом регент вовсе не выглядел расстроенным, вел себя непринужденно и