И он начал снова.

Он размышлял над созданием Лоран в её библиотеке. Она обучалась с самим Урзой и знала что-то об изобретениях. Он натягивал проволоку и лигатуру на руки и ноги, строя первые миниатюрные модели, а затем полноценные макеты, прежде чем приступить к окончательной версии. Он работал с костями животных и деревом так же, как с металлом и камнем. Стеклодувное ремесло получалось всё лучше, он даже изготовил стеклянный глаз для старушки в деревне, который ничем не отличался от её собственного. Шаг за шагом он строил устройство, похожее на Лоран, используя бесчисленные множества материалов.

Через шесть месяцев он закончил свою работу. Изобретению не хватало только сердца. Фелдон терпеливо ожидал появление этого органа. Он провёл многое дней в мастерской, полируя, тестируя, и перестраивая своё создание. Когда он впервые встретил Лоран, она использовала все свои две руки. Позже она перестала использовать одну из них, искалеченную Ашнод. Он ходил взад и вперёд, снимая и надевая руку обратно. В конце концов, он придал автомату, завершённый полноценный вид.

Через месяц из далёкого места на юго-западе пришёл свёрток, от учёного, которого Лоран и Фелдон узнали, когда были в Терисии, в Башне из Слоновой кости. В свёртке был маленький обломок кристалла, от которого исходил нежный свет – силовой камень. Это и должно было стать сердцем его устройства. После войны этих камней оставалось всё меньше и меньше, но он смог раздобыть один из них.

В свёртке была также записка, подписанная Драфной, преподавателем Университета Лат-Нам. В ней было всего лишь два слова: «Я поняла».

Фелдон удерживал силовой камень дрожащими пальцами. Со всей возможной осторожностью удерживая камень в обеих руках, он подошёл к своему устройству, стоявшему, словно часовой, в центре мастерской. Он поместил кристалл в консоль, расположенную в том самом месте, где у живого человека должно было быть сердце. Закрепив его в каркасе устройства, он закрыл дверцу отсека. Он потянулся рукой за левое ухо автомата и коснулся маленького переключателя.

Автомат дёрнулся, оживая, словно марионетка, чьи нити внезапно натянулись. Его голова затряслась, потом слегка наклонилась в одну сторону. Одна нога напряглась, вторая осталась расслабленной. Одно плечо немного опустилось.

Фелдон кивнул и поднял руку, показывая в дальний угол комнаты. Автомат, похожий на Лоран, осторожно пошёл вперёд, подобно женщине, спустившейся на сушу после долго морского путешествия. К тому времени, как она достигла конца мастерской, её походка стала нормальной. Она дошла до противоположной стороны, развернулась и пошла обратно.

Она улыбнулась, оголив свои зубы из слоновой кости, скрытые за губами из проволоки. Улыбка была идеальной.

Фелдон улыбнулся в ответ, это была его первая искренняя улыбка после того, как Лоран ушла от него.

Каждый день автомат терпеливо стоял в мастерской. Он разговаривал с ней, отдавая ей команды. На первый месяц этого было вполне достаточно.

Но она не издавала ни звука, кроме громкого жужжания механизмов, наматывания и разматывания проволоки. Вначале Фелдон думал, что он может ужиться с этим, но после первого месяца это его стало раздражать. После второго это стало невыносимым. Её металлические губы, которые создавали идеальную улыбку, не издавали ни звука, это было больше, чем он мог перенести. Улыбка, казалось, насмехалась над ним, дразня его.

Он задавал ей вопросы, говоря себе, что не услышит ответа. Лоран, которую он построил, была созданием из медной кожи и механических мускулов. Это была не та женщина, которую он любил.

В конце концов, он потянулся к ней за ухо и коснулся маленького выключателя, деактивируя её. Она застыла на месте, когда энергия покинула её, хотя улыбка всё ещё оставалась на её губах. Он извлёк силовой камень из её сердца, положив его на полку, и поставил бездействующий автомат в саду, словно памятник Лоран, охраняющий её могилу. Через неделю стальные механизмы проржавели насквозь, оставив её навсегда в позиции часового. Её стеклянные глаза видели, но уже не изучали мир вокруг неё.

Всю следующую неделю Фелдон стоял у камина, вглядываясь в мерцающий огонь, будто он хранил какой-нибудь секрет. В конце этой недели он покинул дом, оставив прислугу заботиться о нём в его отсутствии. Он покидал город в маленькой повозке, направившись на восток, в земли, наиболее пострадавшие от конфликта двух братьев.

Путешествуя, он задавался многими вопросами. Все ли люди знали о магах, заклинателях, индивидуумах, владеющих невиданными чудесами? До того как разрушились Башни из Слоновой кости, там было много тех, кто ступил на дорогу магии, но их разбросало по всему свету, когда Терисия пала. Скорее всего, некоторые из них выжили где-то.

Он спрашивал купцов и нищих, фермеров и священников. Некоторые смотрели на него, как на безумца, а некоторые были напуганы до ужаса, что он искал способ вернуть обратно ту силу, под действием которой и произошли эти непоправимые разрушения. Но остальные понимали, что он искал, и некоторые из них знали о мудреце или шамане, которые выбрали Третий Путь. Вскоре он услышал о Лесном Волшебнике и вернулся к первоначальному маршруту на восток.

*****

Он обнаружил Лесного Волшебника поблизости от развалин Саринты, одного из величайших городов, которые сопротивлялись Мишре, и были разрушены его сыном. Большинство лесов этих земель были позже спилены, а горы разграблены, чтобы накормить военные машины для братской войны. Сейчас это были бесплодные земли, их глинистая почва была испещрена оврагами и лужами от непрекращающихся дождей. Те леса, что выжили, утопали в колючих кустарниках и молодых деревьях.

В одних из поросших вереском руинах Фелдон обнаружил отшельника. Человек защитил свой клочок земли от армии Мишры, но ему пришлось заплатить целостностью его разума и духа. Это был горбатый старик, скрючившийся почти в два раза, со слюнявой ухмылкой и безумно хихикающий.

Фелдон поднял руки с раскрытыми ладонями, показывая, что он безоружен. Отшельник слышал о Совете Магов в Терисии и знал, что Фелдон был среди них. Он засмеялся и заплясал, разрешил Фелдону войти в его лес, чтобы научиться магии отшельника.

В обмен он предложил отшельнику изучить свои заклинания, но сгорбленный безумец не имел ничего общего с горами или их магией. Вместо этого, он рассказывал Фелдону о деревьях, пока они ходили по его маленьким владениям, которые он так рьяно защищал от любых вторжений. Через месяц занятий он почувствовал, что его знания об этой земле так же хороши и подробны, как и знания старого отшельника. Они