Шрифт:
Закладка:
Драгоценная улыбка Лоран
Jeff Grubb
Лоран умерла через десять лет после катастрофы – после того, как война между двумя братьями - Урзой и Мишрой - разрушила большую часть мира, когда невероятной силы взрыв уничтожил Аргот и изменил остальной мир навсегда.
Лоран отчасти умерла из-за этой катастрофы. Она не погибла в битве, потому что она не была воином. Она не умерла в магической дуэли, хотя её любимый Фелдон изучал магию, но она не была способна её освоить. Она не умерла в результате интриги, страсти, или в результате некой фатальной ошибки.
Она умерла в кровати, ослабев от ран, мучавших её десятилетие – ран, которые нанесла ей Ашнод Изгнанная, ассистентка Мишры. Она ослабела от долгих зим и холодного горного воздуха, ослабела от старости, ослабела и, возможно, потерпела поражение от мира, который создали Урза и Мишра.
Вначале она только немного уставала от работы в саду или на кухне, и Фелдон откладывал свою работу в сторону, чтобы ей помочь. В дальнейшем, работа в саду стала для неё непосильной ношей, которую под её руководством стал выполнять Фелдон.
Позже, даже работа в доме создавала ей огромные сложности, которые помогали ей решать слуги, нанятые Фелдоном в соседнем городе. Когда она не могла вставать с кровати, Фелдон сидел рядом с ней, читая для неё книги и обмениваясь рассказами об их молодости. Через месяц он стал приносить ей еду в постель.
В конце концов, она умерла во сне, в своей кровати. Фелдон сидел рядом с ней, заснув от усталости. Когда он проснулся, её тело было холодным и бледным.
Он приказал слугам выкопать могилу позади дома, посреди заросшего сорняками сада, за которым начала ухаживать Лоран вместе с бормочущим и недовольным Фелдоном вскоре после того, как они тут поселились.
Она поддерживала сад в порядке всего лишь несколько сезонов только за счёт своей силы воли, но окончательно заболев, она оставила его погибать под натиском сорняков и холодных дождей.
Во время её похорон шёл дождь, она была завёрнута в простыни и запечатана в гробу из крепких дубовых досок. Фелдон и слуги сказали ей в след несколько тёплых слов, потом старый маг наблюдал, как его слуги методично забрасывают землёй крышку гроба. Слёзы Фелдона затерялись в потоке дождя.
Через несколько дней Фелдон стоял у огня, а слуги приносили ему еду, так же долго, как они приносили её Лоран. Библиотека и рабочий стол Фелдона были пустыми, книги закрыты, кузница оставалась холодной, а различные реагенты и растворы падали в осадок в своих стеклянных склянках. Он смотрел на огонь и вздыхал.
Фелдон вспоминал: прикасания руки Лоран, её голос, когда она пела аргивианские песни, и её густые тёмные волосы. Больше всего, он думал о её улыбке. Это была немного грустная, немного понимающая улыбка. Это была нежная улыбка, которая успокаивала Фелдона, когда он видел её.
Сейчас Фелдон практиковал Третий путь, путь, по которому не пошли ни Урза, ни Мишра. Это было совершенно новое направление между двумя враждующими братьями и их технологическими чудесами. Его разум мог творить великую магию, топливом для которой являлись его воспоминания о домике в горах. Он мог заставить появиться огонь, передвинуть саму землю, или призвать грозу, подчинив её своей воле.
Но он не смог исцелить тело Лоран или её угасающий дух. Он не смог удержать в ней жизнь. Его магия подвела его, а он подвёл свою любовь.
Старик смотрел на камин, удерживая руки над огнём. Он открыл часть своего разума, которая удерживала память об окружавших его горах. Он высвободил энергию из этих земель, как он учился делать это в Терисии с Драфной, Хуркилией, архимандритами, и другими магами Башни из Слоновой кости. Он сконцентрировался, и языки пламени, поднимаясь от горящих брёвен, начали извиваться, пока они не приняли форму нежной улыбки.
Улыбка Лоран. Это было большее, что он смог изобразить.
Пять дней и пять ночей Фелдон сидел у огня, и в течение этого времени слуги задавались вопросом, будут ли они заботиться о мастере, как они заботились о его госпоже. Фелдон никогда не был полностью здоров, у него был избыточный вес, а гулять он мог только с помощью серебряной трости, которую он достал из самого сердца ледника. На его чёрной бороде появилась седина, а уголки его глаз опустились от горя и старости. Слуги спрашивали себя, встанет ли он снова у горящего камина.
На шестой день Фелдон променял камин на его рабочий стол. Вскоре после этого его слуги получили небольшую записку – список предметов, которые они должны достать, так скоро, как это было возможно: тонкие листы меди, стальные заклёпки, связки проволоки из различного скрученного металла, латунные зубчатые колёса, если они смогут их раздобыть (если не смогут, тогда стальные), стеклянную посуду самой разнообразной формы. Список украшали иллюстрации с нанесёнными на них размерами. И здесь же было письмо, которое нужно было выслать в далёкое место на юго-западе.
Следующие два месяца работа шла полным ходом. Фелдон вернул кузницу к жизни, и от оглушительных ударов по маленькой наковальни звенело в ушах. Огонь был основой горной магии, и Фелдон был её мастером. Он мог использовать его, чтобы нагреть определённое место точным количеством тепла, просто приказав ему сделать это. Такова была природа магии старца.
Прибыла проволока и зубчатые колёса (стальные, не латунные), листья из меди, и немного из бронзы. Стекло было нестандартное, и Фелдону пришлось прибегнуть к тому, чтобы научиться выдувать его, придавая ему нужную форму. Проволоки было больше, чем надо, и её излишки скрутили с конскими волосами, образовав густые, длинные шнуры, похожие на человеческий волос.
В конце второго месяца Фелдон смотрел на свою работу, выискивая недостатки. Суставы были тугими, а руки двигались в неправильном направлении. Голова была слишком огромной, а волосы выглядели как то, чем они являлись на самом деле: смесью проволоки и конских волос. Глаза были немного больше, чем плохо выдутые стеклянные сферы. Она была слишком высокой в плечах и слишком широкой в бёдрах.
Создание не было похоже на Лоран. Только вокруг рта был намёк на ту самую улыбку.
