— Не работники, — рыкнул я. — Помощники. Гости. Денег я им не плачу.

— Э? — Падди явно удивился. Смерил меня долгим взглядом, после чего перевёл его на хеймитов, уже отсмеявшихся и теперь с интересом наблюдающих за метаморфозами хафла. — Как так?

— А зачем нам деньги? — накручивая зелёных волос на пальчик, пожала плечами Агни. — Тяжёлые бесполезные кругляши. Магия лучше.

— Да какая здесь магия? Откуда?!!! — не вынес издевательства Падди, но, прооравшись, устало сгорбился и почти прошептал. — Не понимаю.

Хеймиты переглянулись, и Бран вдруг махнул рукой.

— Ладно, Луф. Прекращай, а то обожрёмся, — проговорил он, и синевласый, согласно кивнув, щёлкнул пальцами. По залу словно свежий ветерок промчался. Падди даже плечами передёрнул, но тут же замер и, потянув носом воздух, будто бы к чему-то прислушался. Секунда, и хмурые морщины на лбу задумавшегося хафла расправились, а в глазах зажглось понимание.

— Эмоции! — воскликнул он. — Вы влияли на наши эмоции! Но зачем?

— Не «наши», а твои, — ткнув пальцем в Падди, ухмыльнулся Луф, но осёкся под взглядом Брана.

— Сила эмоций подходит нам не хуже силы природы, — проговорил черноволосый «предводитель» четвёрки хеймитов. — Но она слишком… мутная. Нужен проводник, который в состоянии обратить её в чистую силу, передать нам и не взбеситься при этом от паразитных потоков.

— Грым большой-большой, сильный-сильный, — промурлыкала довольная Лима, моментально оказавшаяся рядом, и, усевшись на моё плечо, попыталась обнять за шею. Получилось… ну, чтоб это проделать, таких как она, штук десять нужно. Но хеймитка честно пыталась, да.

— И на него совершенно не влияет проходящий поток, — заключил Бран. — В магии эмоций наш Грым — полный ноль, абсолютно к ней нечувствительный.

— Да уж, — ошеломлённо проговорил Падди. — Никогда не думал, что от полной бездарности в какой-то из ветвей искусства тоже может быть польза.

— Да ну? — грифельная доска вновь покрылась ровными строчками. — Приключение на корабле тебе напомнить? Ошейники, а, Падди?

— А это здесь причём? — нахмурился хафл.

— Менталистика, друг мой, — я ощерился. — Магия эмоций, как называют её мои маленькие гости, в вашей сумасшедшей классификации должна относиться именно к менталистике.

— Да нет, бред! — помотал головой Падди и нахмурился. — Ведь бред же, да?

— Нет, — в один голос звонко отозвались хеймиты и захихикали.

— Грым… ну, хоть ты-то… — хафл ожесточённо потёр пальцами виски и жалобно воззрился на меня. Я в ответ пожал плечами. Мол, извини, друг, но что есть, то есть. Падди прекрасно всё понял и выдохнул: — Дела-а… Впрочем… Ладно, оставим пока классификацию и теоретизирования вообще. Лучше ответьте, зачем вам понадобилось раскачивать мои эмоции? Вы ведь явно не «голодны», так?

— Так. Нам и силы Грыма вполне хватает, на всех четверых, между прочим… — кивнула Агни. — А с тобой был эксперимент. Через неделю открытие, нам нужно знать границы применения своих умений к существам разных рас, чтобы сошедшая с ума толпа посетителей не разнесла заведение по брёвнышку. Грым такому не обрадуется.

— Могли бы и предупредить, — обдумав ответ хеймитки, буркнул Падди.

— Тогда была бы нарушена чистота эксперимента, — легкомысленно пожала плечами Агни.

— А это нехорошо-нехорошо! — пискнула Лима.

— Понимаю, — со вздохом кивнул хафл. — На Дайне тоже экспериментировали?

— Нет, — отозвался Луф и заговорил неожиданно серьёзным тоном. Ну, для хафла неожиданно. Я-то уже попривык немного к своим новым знакомым, представляю примерно, чего от них можно ожидать. А вот для незнакомого с ними Падди такой разрыв шаблона… хех! — Силу, конечно, тянем потихонечку и от неё тоже, но раскачивать эмоции даже не пробовали. Орчанке это сейчас просто противопоказано. У неё ментальный слой нестабилен… разум мечется от полной апатии до нервного срыва — то любовь ко всему окружающему, то злость до скрипа зубов. И всё сейчас, немедленно. Что было вчера-позавчера, она даже вспоминать не хочет. Да и о том, что будет завтра, и будет ли это «завтра» вообще, Дайна в принципе не задумывается. Словно по течению плывёт. Куда вынесет, туда вынесет… Сложно с ней. Грым говорил, она долгое время провела в подавляющем ошейнике, да ещё и сработанным каким-то криворуким идиотом. Мы её поддерживаем потихонечку. Латаем, что можем… но это надолго.

— Собственно, мы с ребятами договорились, что они помогут привести Дайну в порядок, а я, в обмен, позволяю им жить в моём доме и питаться силой эмоций посетителей, — проскрипел я. — А помощь с открытием заведения — это для них так… чтоб скуку развеять, ну и перед Дайной оправдаться за постоянное присутствие поблизости.

— Думаешь, они справятся лучше, чем хороший менталист? — приподнял бровь Падди.

— Думаешь, у меня есть лишних две тысячи либр на хорошего менталиста? — на этот раз я не стал утруждать свои непослушные связки, и вновь накорябал ответ на грифельной доске.

— М-да, извини… не подумал, — кивнул хафл. — А если вскладчину, с ней вместе?

— Ты же слышал Луфа, — отозвался я. — Она в принципе сейчас не способна задумываться о будущем, понимаешь? Я пробовал поговорить с ней о визите к менталисту. Даже нашёл такого через знакомого доктора. Бесполезно. Фыркнула, махнула рукой и всё. Ей и так нормально. А то, что с ума сойдёт… так не сейчас же.

Я вздохнул. Ситуация с соседкой-орчанкой начала беспокоить меня довольно давно… было что-то странное в её импульсивности, сменявшейся временами полной апатией. Да и лёгкость, с которой она принимала положение ведомой в наших взаимоотношениях, тоже казалась мне чересчур… просто чересчур. Пожалуй, только оказываясь в своей мастерской, Дайна становилась именно такой, какой и должна была быть, если бы не это дурное происшествие с пленением! За работой орчанка просто преображается. Глаза горят, эмоции бурлят, но бурлят правильно. В такие моменты она естественна. Планирует с прицелом на будущее, не боится вспоминать о прошлом, будь то времена её учёбы или службы на «Ласточке». Но стоит ей выйти из мастерской, и всё, передо мной словно оказывается совершенно другой… разумный. И это было чертовски неправильно! До одури, до боли неправильно.

Но всю тяжесть положения я осознал, лишь когда вывезенные мною из Пампербэя, хеймиты разложили увиденную ими проблему Дайны по полочкам. Вот когда я пожалел о том,