потянулась к своему блокноту. – Нужно выяснить, какова ценность таких, как она, на рынке труда. Может, он нас обсчитывает. Этот урод уже задолжал нам денег за паноптикум. Я не забыла. И будь я проклята, если он опять нас обдурит.

– А это мне, да? – тихо спросил Мордекай, глядя на конверт, дрожащий в моих руках.

Я не отводила взгляд от титульного листа. Не хотела, чтобы мальчик видел мой страх.

В этом пакете – ответ на вопрос, окончательно ли я испортила ему жизнь своей неспособностью обеспечить его лекарствами, или надежда еще есть, но только если я добровольно отдамся в руки эгоистичному, властному Полубогу, собирающемуся вступить в бой со своим смертоносным отцом.

– Ну, похоже, придется мне взять эту честь на себя, – Дейзи, которая, очевидно, все поняла по моему лицу, отложила блокнот и осторожно взяла конверт.

Мордекай смотрел в окно – не замечая задернутой занавески.

Дейзи глубоко вздохнула и перевернула титульный лист.

– Читай вслух, – сказал Мордекай. – Это не имеет значения. Какой смысл ходить вокруг да около.

– Коррозионные агенты – сорок четыре процента, – прочитала девочка и нахмурилась. – Реактивность – семьдесят два процента… – Она покачала головой и перевернула страницу. Потом еще одну. И еще. – Ага. Вот. Резюме. – Она облегченно улыбнулась. – Степень повреждения на грани критической, но… – улыбка ее сделалась шире, – …вероятность… э, не могу это произнести, но для таких, как он, процедура окажется эффективной с вероятностью девяносто два процента! – Возбужденно зыркнув на нас с Мордекаем, она вернулась к выводу. – Если процедуру не проводить, вероятность того, что его состояние улучшится при условии постоянного медикаментозного лечения… ну, тут расплывчато, ладно, но… – Она подчеркнула какую-то строчку ногтем: – Вероятность того, что его состояние останется стабильным при продолжении приема лекарств – большая. – Она уронила страницу, так и лучась радостью. – С ним все в порядке! Могло бы быть лучше, но пока у него есть сыворотка, он будет в норме!

Боль скрутила мне сердце, на глаза навернулись слезы. Я отвернулась к кофеварке, чтобы дети не увидели.

– Только у меня нет работы, Дейзи. И теперь нет даже шоу уродов. Я не знаю, как заработать деньги. Что будет, когда лекарство у нас кончится?

– Не нужно нам это шоу уродов. Выведем твое выступление на улицы! – Дейзи схватила блокнот. – Должен же найтись такой темный переулок, в котором твоя магия запоет по-настоящему.

Ее энтузиазм был достоин восхищения, но слезы все равно катились по моим щекам. Полная беспомощность охватила меня. Страх за будущее. Горечь от того, через что приходится проходить Мордекаю. Я могла бы покончить с этим. Могла бы все исправить.

Что мне позолоченная клетка Полубога, если это спасет от жизни, полной боли, того, кого я люблю?

– У нас есть еще другие препараты, на продажу, – голос Дейзи звенел от решимости и уверенности. – Можешь поспрашивать в этом своем баре. Судя по твоим рассказам, тамошние посетители знают, где и как сбывать товар. – Ручка зацарапала по бумаге. – Я все еще могу устроиться на работу к отцу Денни. Я себя не выдам. Точно-точно. Так мы продержимся какое-то время…

– Ты не согласишься на эту работу, Алексис, – мягко сказал Мордекай, перебив Дейзи.

– Ни за что! – тут же подхватила она, стукнув ручкой по бумаге. – Нет, серьезно. Сперва он пытается занести тебя в черный список, потом приносит это – и ждет, что ты тут же припадешь к его ногам? Нет. – Она вновь начала писать. – Предлагаю забросать яйцами его машину. Ты вроде говорила, у него крутая тачка? Отлично, яйца испортят краску. Каково преступление, таково и наказание.

– Я не против, – кивнул Мордекай.

Я глубоко вздохнула, не выпуская наружу бушующие внутри меня чувства.

– Мы можем это сделать, – настаивала Дейзи. – Можем. Я знаю!

– Согласен. – Мордекай оторвался от созерцания раковины. – В следующем году мне исполнится шестнадцать, и я смогу получить разрешение на работу. Буду сам зарабатывать на лекарство, или просто помогу со счетами. Нам хватит. Просто нужно продержаться еще год.

– Да легко! – заявила Дейзи. – Продумаем хорошенько идею с темным переулком, а потом просочимся в какое-нибудь новое шоу уродов. Слушайте, а как насчет…

Я рассмеялась сквозь слезы. Какие же они несгибаемые, эти дети. Как они умеют выживать!

– Ладно, – я приняла решение. – Хорошо. Мы сделаем это – вместе. Но… – Я быстро утерла лицо и повернулась к ним, выставив указательный палец. – Если у нас снова кончится сыворотка, я возьмусь за эту работу.

– Не кончится, – Дейзи ободряюще посмотрела на Мордекая. – Не кончится! Мы будем держать тебя в тонусе, пока не добудем ту процедуру. А мы ее добудем!

Я кивнула, чувствуя, как разбухает во мне решимость. И гнев.

Этот назойливый козел-Полубог думал, что может оказать на меня давление – и получить то, что ему хочется. Думал, что у него получится сыграть на состоянии Мордекая.

Но он не учел того, что у меня есть двое потрясающих детей, которые, почуяв, что я готова дать слабину, объединятся и буквально-таки воскресят меня.

– Идею с яйцами отложим до поры, – сказала я. Злость так и рвалась из меня. Если жизнь подсовывает тебе лимоны, найди кого-нибудь, в кого их можно швырнуть.

Даже если этот кто-то – Полубог.

– Что ты собираешься делать? – спросила Дейзи.

– Собираюсь объяснить Полубогу, куда он может засунуть вот это.

Я заскочила в свою комнату, схватила толстовку и направилась к двери.

– Только на этот раз береги одежду, – крикнула мне вслед Дейзи.

Глава 39

Алексис

– Во дворе кто-нибудь есть? – спросила я Фрэнка, перекинув через плечо ремень моей торбы – теперь уже не только бесформенной, но и полинявшей.

– Да, мэм, есть. Вон там, – Фрэнк указал на разросшиеся кусты на углу моего дома.

Заросли не были ни густыми, ни слишком высокими, но если бы не Фрэнк, я никогда бы не догадалась, что в них скрывается этакий громила.

Я двинулась туда – в сопровождении Фрэнка.

– Проверить тылы? – спросил он, явно наслаждаясь своей ролью главы группы наружного наблюдения.

– Не надо.

Донован, с его вечно взъерошенными волосами, так ему идущими, вскинул на нас затравленные глаза. Улыбка его давно исчезла. Шпионская работа определенно уже не доставляла ему большого удовольствия (не то что Фрэнку – его). Ну а что вы хотите – не очень-то приятно, когда тебя пинает призрак.

Он медленно встал, понимая, что сейчас начнется. Парень даже не стал спрашивать, как я узнала, где он прячется.

– Скажи своему боссу, что я уже еду на встречу с ним, – без предисловий заявила я. – Полагаю, место,