Найден вытащил из коры стрелу:

– Похоже, дева спасла нас от смерти. Но этот парень каков, а? Волчонок! Ты зря отпустил его, ярл.

Хельги усмехнулся, подумав, как бы поступил на его месте Ирландец или обычный викинг. Да, в таком случае ничего хорошего для попавшегося вражонка не вышло бы. Но Ладислава…

Поднявшись на ноги, ярл спустился к реке, углядел сидящую на берегу девушку. Плечи ее тряслись от рыданий.

– Не плачь, Ладислава, – подойдя, нежно обнял ее ярл. – Не надо.

Освобожденный Дивьян кружил по лесу, в любой момент ожидая стрелы. Да, еще совсем недавно он был готов к смерти, но вот сейчас, оказавшись на свободе… Чувство мести вспыхнуло в нем с новой силой. Однако теперь в душе парня зародились сомнения. Почему варяг не убил его? И зачем помешала совершить месть Лада-чижа? Ведь она никогда раньше не вредила ему, а тут… Этот высокий варяг, наверное, ее старый знакомый, если не сказать больше. Может, из-за этого он и не тронул Дивьяна? И поклялся, что не убивал родичей. Поклялся Одином и Тором – отрок знал, это варяжские боги, – но в их ряду был назван и Велес, особо почитаемый в окрестностях Ладоги. Велес был славянским богом. Так кто же этот высокий – варяг или славянин? И что делает он со своими воинами в здешних лесах?

Хрустнула сухая ветка. Дивьян оглянулся. Прямо на него, ничуть не скрываясь, шел белоголовый предатель. Ну конечно, чего ему бояться? Знает, что оружия-то у Дивьяна нет! В руках белоголовый нес что-то знакомое. Котомку! Увидев отрока, остановился:

– Ты забыл свой мешок. – И, бросив котомку в кусты, повернул обратно.

– Постой! – тихо позвал Дивьян, сам еще не зная зачем.

Белоголовый обернулся, присел.

– Хочешь лепешки? – Неожиданно улыбнувшись, он скинул с плеча торбу.

Дивьян покачал головой:

– Нет.

– Ну, как хочешь… Ты из рода Конди?

Отрок кивнул.

– Знаю, что произошло у вас зимой, – помрачнел белоголовый. – И понимаю – ты хотел отомстить. Я тоже хочу. Несколько дней назад убили мою сестру. Убили страшно, как волки, забросав ветками тело. Чтобы найти их и отомстить, я пошел с князем, тем, что в голубом плаще.

– Откуда ты знаешь, что не они убили твою сестру?

– Нет. Они появились позже. Но я разыщу убийц, клянусь злобными духами леса!

Дивьян поежился – это была страшная клятва.

– Три дня назад кто-то уничтожил род кильмуйского Змеяна, – тихо сообщил он. – Я думал – эти.

– Нет, – белоголовый покачал головой. – Обязательно скажи об этом князю!

– Так этот, в голубом плаще, князь?! – наконец дошло до отрока. – Но кто же тогда Лада-чижа? – удивленно прошептал он. – И где она теперь?

– У реки, плачет. Ты зря обидел ее.

– Князь, – прошептал Дивьян. – Если так, то ему и в самом деле незачем было убивать наших, ведь Конди всегда платил дань исправно.

– Кто-то хочет оболгать его. Дескать, не может ни защитить людей, ни собрать вовремя дани. Именно потому князь и здесь – разобраться во всем, найти и наказать виновных. Тебя звать Дивьяном?

Отрок кивнул.

– А я – Лашк.

Дивьян улыбнулся:

– Что-то не похож ты на ленивца!

– Так прозвали, – усмехнулся Лашк. – В детстве, говорят, даже материнскую грудь сосать ленился. Вот и обозвал кто-то – Лашк – «ленивый». Пойдешь сейчас с нами или к себе?

– Не знаю еще, – покачал головой отрок. – Ты говоришь, у реки Лада-чижа? Пойду к ней, поговорю.

Хельги ласково держал руку девушки, шептал что-то, он и в самом деле был несказанно рад видеть ее, тем более при таких неожиданных обстоятельствах.

– Ты знала, что я здесь? – поцеловав Ладиславу в шею, тихо спросил он. – Откуда?

Девушка молча показала ему фибулу с двумя молниями-рунами.

– «Сиг» – руны победы, – прошептал ярл. – Коль ты к ней стремишься, вырежи их на рукояти меча. У меня и были такие, на мече, который я когда-то выковал сам при помощи кузнеца Велунда, моего учителя. Где-то теперь тот меч? Остался в хазарских степях? Помнишь Хазарию, Лада?

Кивнув, Ладислава вытерла слезы, пожаловалась:

– Жаль, убежал Дивьян. Так и не поговорили.

Хельги усмехнулся:

– Вон он, твой парень, прячется в орешнике. Эй, иди сюда, не прячься!

Ладислава позвала:

– Выходи, Дишка.

Дивьян выбрался из кустов, уселся на берегу рядом:

– Ты прости меня, Лада-чижа.

– Лада-чижа? – удивленно переспросил ярл.

– Сестрица-Лада, – погладив отрока, улыбнулась Ладислава. – Так он меня называет. – Она обернулась, сверкнув глазами, синими, как васильки. – Я так рада встрече, мой ярл.

Дивьян отвернулся. Посидел немного, посмотрел, как играет в речке форель, потом попросил:

– Поклянись еще раз, что это не твои люди расправились с родом Конди.

Ярл серьезно посмотрел на него, встал и, вытащив нож, надрезал ладонь:

– Клянусь кровью, и, если не так, пусть поразят меня боги – мудрый Один, яростный забияка Тор, Велес – повелитель подземного царства, правительница мертвых Мокошь, солнечный Даждь-бог, Род с Рожаницами, Перун-громовержец. Впрочем, Перуна я не люблю – слишком кровав!

– И это говорит викинг?! – неожиданно рассмеялась Ладислава.

Неизвестно, что убедило отрока больше – клятва на крови или веселый смех девушки. Он улыбнулся, посмотрел на ярла.

– Князь, Лашк сказал – ты ищешь здесь тех, кто убивает?

– Да. Ты уже успел познакомиться с Лашком?

– Конечно, – Дивьян помрачнел. – Три дня назад неизвестные злодеи вырезали род кильмуйского Змеяна. Всех до одного, только один парень, Муст, спасся, и тот бы помер от ран, да были милостивы к нему боги.

– Ты знаешь это место? – встрепенулся ярл.

– Идем, – просто ответил отрок.

Ладислава не пошла с ними, вернулась в усадьбу – раненый Муст требовал ухода. Прощаясь, отозвала в сторону Хельги, поцеловала, прошептала тихо:

– Приходи на Шугозеро, буду ждать.

– Приду, – одними губами обещал ярл.

Он и сам не мог понять, что вдруг такое с ним случилось? Ведь осталась в Ладоге любимая жена, дочери – уже две, – а вот, поди ж ты, встретил в лесу Ладиславу, Ладию, и снова потерял голову, как тогда, в далеких южных лесах. Так хотелось обнимать эту златовласую деву, гладить ее шелковистую кожу, нежно заглядывая в глаза, чистые, синие-синие, словно луговые цветы васильки.

– Ладия… – улыбаясь, шептал ярл, не в силах до конца поверить в неожиданно случившуюся встречу.

А Ладислава неслась к усадьбе, чувствуя, как переполняет ее бурная радость. Радость от встречи с любимым. Любимым – несмотря ни на что. Именно из-за этого чувства и покинула дева родную Ладогу, надеясь, что утихнет оно в этих дремучих лесах, однако не утихало. Сколько раз Ладислава ловила себя на мыслях о Хельги!