мучить его воспоминаниями, будет бередить сердце рыцаря кровной связью. Как бы он к ней не относился, его воли не хватит противостоять всей силе Тьмы. Она либо толкнет его на нечестивое убийство, или на запретную любовь, которая измучит его. Это же ясно. Мне, по крайней мере.

Леди Моргауза шаг за шагом продвигалась вперед, словно не видя занесенного меча.

— Мама! — жалобно произнес Мордред. Она опять не взглянула на него. Смотрела только на лорда Гавейна. Меч уже касался волос у нее на голове. Я схватил руку милорда и почти повис на ней.

Он попытался стряхнуть мою руку, но я держал крепко. Леди Моргауза застыла на месте. Хозяин повернулся и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескалось такое же темное пламя, как и в глазах матери.

— Милорд! — чуть не плакал я, — давайте уйдем, милорд! Нам нечего здесь делать!

Он отвернулся от меня и снова посмотрел на леди Моргаузу.

— Идемте! — настаивал я. — У нас есть важные дела, нельзя терять время! Я нащупал за собой дверную щеколду. Леди Моргауза нахмурилась. Теперь лицо ее напоминало грозовую тучу.

— Какие еще дела? — рассеянно спросил лорд Гавейн, точно пребывая во сне.

И тогда я рискнул!

— Я нашел леди Элидан! И у нас есть дело, которое поручил вам ваш господин.

Пальцы рыцаря, сжимавшие рукоять меча, побелели.

— Элидан? — растерянно переспросил он. — Как? Где?

— Подожди! Смотри на меня! — воскликнула леди Моргауза.

— Леди, — прежним холодным тоном произнес лорд Гавейн, стряхивая с себя морок. — Рис прав. Здесь нам нечего делать, зато нас ждут много других дел совсем в другом месте!

Леди Моргауза отступила к Медро, все еще не сводя взгляда с хозяина. Она подняла тонкую темную руку и повернула ее ладонью вверх, указывая пальцем на хозяина.

— Ты не уйдешь, — зловеще промолвила она. — Мордред, помогай мне.

Лорд Гавейн грустно посмотрел на Медро и снова перевел взгляд на леди Моргаузу. Медро упал на одно колено. Он стискивал рукоять своего меча двумя руками, выставив его перед собой, словно отгораживаясь от матери. На леди он не смотрел. Из прокушенной губы текла кровь.

— Ты уверена? — тихо спросил лорд Гавейн. Кажется, он собирался сказать что-то еще, но вместо этого просто поднял свой клинок перед собой так, чтобы крестовина рукояти оказалась на уровне его глаз. Я поразился. Он держал клинок голой рукой! Сталь сначала замерцала, потом по ней пробежали волны пламени и рубин на рукояти вспыхнул и засиял.

Мордред быстро посмотрел на леди Моргаузу и отвернулся к брату. Казалось, он собирается с силами. Лицо королевы побледнело от напряжения, глаза распахнулись совершенно невероятным образом. Она медленно подняла левую руку и положила ее ладонью вниз поверх первой.

Я схватился за щеколду, готовый распахнуть дверь. Но хозяин стоял совершенно спокойно и, похоже, уходить не собирался. Так что и мне оставалось только стоять на месте и ждать, чем закончится магический поединок. Тишина стала невыносимой.

Леди Моргауза пошевелила пальцами. Лицо ее утратило сходство с человеческим. Словно преодолевая сопротивление, она чуть развела руки. Между пальцами ведьмы кипела Тьма. Она начала выплескиваться наружу, и в комнате ощутимо потемнело. Я закрыл глаза. Нет, надо видеть! Я открыл глаза. Тьма из-под ладоней королевы потекла вниз, образуя вокруг Медро темную лужу.

Меч в руках лорда Гавейна запылал ярче. Алый свет побежал от рукояти вниз по клинку, ближе к концу становясь ослепительно белым.

— Думаешь, этого хватит? — проскрипела ведьма. Голос ее странным образом изменился. Теперь он звучал словно предвестник бури. Пальцы королевы изогнулись, став неотличимыми от длинных когтей. — Я — Королева Воздуха и Тьмы. Вся Земля станет моими владениями, всякая тварь будет подчиняться только мне! А ты, дурак, держишься за свой кусок стали и думаешь меня остановить? — Она запрокинула голову, и ее волосы расплескались в сгустившейся темноте, погружая окружающее в ночь.

Лорд Гавейн крепче сжал лезвие меча, так что острая кромка прорезала ладонь. Сияние стало глубже.

— Тьма никогда не будет властвовать на Земле! — голос хозяина тоже изменился; он слегка охрип от напряжения. — Этот меч создан Светом, и для Света он не простая сталь, а Его воля!

Леди Моргауза широко раскинула руки, и хижину затопила кромешная тьма. Я больше не чувствовал под рукой дверной щеколды, я вообще не знал, где мы. Я словно повис в темноте, или проваливался в бездонную пропасть, куда вместе со мной проваливались свет и жизнь. Судорожно пошарив в воздухе, я нашел плечо господина. Как бы темно не было вокруг, Моргаузу я различал. Она стала центром Тьмы. Ужасно бледная, она стояла на краю пропасти и казалась далекой-далекой. Меч лорда Гавейна продолжал светиться, только теперь это свечение походило на свечу перед алтарем. Плечо господина у меня под рукой казалось каменным.

— Что такое твой свет? — спросила королева Моргауза уже совершенно нечеловеческим голосом. — Все началось во Тьме, и все вернется во Тьму, а твоя борьба — лишь краткий миг на краю бездны! Все пронизано Тьмой. Вглядись, как Тьма охватывает мир. Рим пал, а за ним и весь Запад. Думаешь, в Камланне останется хоть крохотная искорка? Да ни за что! Тьма уже поселилась в сердцах тех, кто борется за свет, или считает, что борется. Возьми Руауна, твоего друга, он уже мой! И Артур, твой повелитель, ничем не лучше. Все должны вернуться во Тьму, туда, откуда всё началось. Наступает ночь, и дня больше не будет. Свет — иллюзия; только Тьма сильна и истинна. Я знаю это, а скоро будут знать все!

На мгновение свет от меча лорда Гавейна потускнел. Казалось, он больше не освещает ничего. Или он просто собирался с силами? В панике я хотел крикнуть хозяину, что борьба напрасна, что надо бежать, но не мог ни двигаться, ни говорить. Тело сковали ледяные цепи, а разум затопила Тьма. «Господи! — взмолился я, — дай мне еще хоть раз увидеть солнце! Я готов умереть, только пусть перед смертью будет еще что-нибудь кроме тьмы».

— И сказал Бог: да будет свет. И стал свет, — голос лорда Гавейна звучал ясно, сильно и радостно. — Пусть пал Рим, пусть суждено пасть и Камланну, пусть в наших душах есть острова Тьмы,