– Алекс, а можно родителям позвонить? А то они будут волноваться.

– Конечно, можно. Почему ты меня спрашиваешь? У тебя же есть телефон?

– Ш-ш-ш… звоню. Алло, мама? Все в порядке.

– Эй, Ники, ты где? У меня странный номер какой-то – 0043, Австрия…

Алессандро стоит перед ней выпучив глаза. Но Ники смеется. Она совершенно спокойна.

– Да, мама, мы хотели опробовать доски для сноуборда. И уехали. Да, ночевать будем у двоюродной сестры Олли. Вернемся в воскресенье вечером. Поздно.

– Но, Ники, почему ты мне раньше не сказала? Ты соображаешь?..

– Потому что ты бы волновалась еще больше и не пустила бы меня… Мама!

Молчание.

– Мама, мы поехали на поезде. И сегодня после катания будем заниматься.

– Ладно, Ники, перезвони мне позже.

– Конечно, мамочка, привет папе. – И она выключает телефон. И делает глубокий вздох. – Блин, я забыла: они недавно телефон новый купили, там определитель номера…

Алессандро теребит волосы. Он идет в другую комнату.

– Боже, в какую историю я влез…

В дверях появляется Ники.

– Настоящая история начнется, когда я заставлю тебя опробовать доску на горе!

И вот они на склоне. Ники дает уроки этому неуклюжему искателю приключений, он летит кубарем вниз, и снова встает на доску, и падает в снег. Но страха нет. Ему хочется еще и еще раз пробовать, снова падать, вставать… И как знать, может быть, и любить.

Потом в холле гостиницы им приходит в голову сумасбродная идея – сыграть в бильярд. Если шары и залетают в лунки, то разве что случайно. Потом – сауна и телевизор. И вот – спальня. Еще один звонок маме.

– Да, мы до сих пор занимались.

Ложь, никому не причиняющая боли. Но легкое чувство вины она все же испытывает. На минуту. Не больше. Они смотрят друг другу в глаза. «И гнаться за тобой, зная, чего ты от меня хочешь…» И нет ничего прекраснее, чем такая погоня.

И на следующее утро спокойно уехать и неторопливо вести машину, понимая: то, что ты ищешь, рядом. То и дело касаться ее ноги, проверяя, правда ли это. А перед тобой бежит дорога. И играет музыка. А впереди – целый мир. Алессандро делает музыку тише. И смотрит, как она спит. Губы немного надуты. И он улыбается. Ее ноги, естественно, на приборной панели. И вот он, Рим, который с ней кажется ему совсем другим. «Попросить туристические буклеты моего города, и провести с тобой день, посещая музеи, памятники и церкви, разговаривая по-английски, и вернуться домой пешком, обращаясь к тебе на „вы“».

– Эй, слушай, скоро экзамены на аттестат зрелости. Ты мне поможешь, да?

– Конечно, ты ведь мне тоже здорово помогла с «Ла Луной».

– Но ты не должен делать это из чувства долга. Тебе должно быть просто приятно…

– Да нет, я сказал это так, образно, имея в виду, как же тебе не помочь. Мы ведь должны помогать друг другу.

– Вот видишь, как ни крути, ты опять о долге…

– Ой, какая ты душная… Тогда я не буду тебе помогать!

– Ну вот, так уже лучше. Это значит, что в душе ты не хочешь мне помогать.

«Почему бы нет? Почему бы нет?»

А потом вдруг – самый трудный вопрос: «Простите, а вы любите меня или нет?»

И самый простой ответ: «Я не знаю, однако я здесь».

Глава шестидесятая

Несколько дней спустя. Ондэ и другие девочки в спортивном зале; они тренируются, чтобы быть в форме.

– Ну как, ты готова?

И вдруг как гром среди ясного неба. Из двух колонок, поставленных на пол, вдруг несутся басы. Музыка наполняет огромный школьный спортзал. Пара стареньких красно-белых кроссовок отбивает ритм. Она отлично знает эту музыку. Рука отбивает ритм по оконному стеклу. Ники перестает играть. Она оборачивается и, уперев руки в бока, идет прямо на него.

– Значит, ты настаиваешь. Зачем ты хочешь сломать то, что было между нами хорошего?

Но Ники не успевает закончить, как из колонок раздается песня. Лицо у Фабио становится насмешливым.

«И не случайно в ту ночь, ты, молодая звезда, упала в мою постель… то была не моя воля, я знаю… Сладкие обещания и неловкая ложь. А теперь ты улетаешь. Ты стыдишься прошлого. Но вспомни, не случайно в ту ночь ты, молодая звезда, упала в мою постель…»

Ники смотрит на него. Глаза ее блестят от слез.

– Ты просто козел, Фабио. Ты засранец, Фабио Фобия, или как там тебя.

И она убегает, чтобы он не увидел, как она плачет. Он не заслуживает ее слез. Фабио Фобия не нажимает «стоп». Музыка продолжается. Он садится на пол, скрестив ноги. И закуривает сигарету.

– Какого хрена вы уставились? Играйте, играйте…

И усиливает громкость. «Вспомни, не случайно в ту ночь ты, молодая звезда, упала в мою постель…»

Одна из девочек делает подачу, Дилетта ловит мяч и отбрасывает его в сторону, он несколько раз отбивается об пол. Она подходит к стерео и выключает его.

– Этот шум очень мешает. – И идет к раздевалкам.

– Да-да, сейчас-то вы все на высоте. А как прижмет вас, так к нам ползете…

Фабио встает и бьет ногой по нижнему окошку. Оно разбивается.

– Эй, так ты себе только врагов наживаешь.

Фабио оборачивается. В дверях спортзала стоит Олли.

– Зачем ты так? Думаешь весу себе прибавить? Твои песни, может быть, и хороши, но в них столько злобы… а злобствуя, далеко не уедешь.

Фабио Фобия делает три затяжки. И бросает сигарету на пол. Втаптывает ее. И проходит мимо Олли, чуть ее не задев. И поет ей в лицо: «Вспомни, не случайно в ту ночь ты, молодая звезда, упала в мою постель…» Фабио Фобия забирает свое стерео, взвалив его себе на плечо, снова проходит мимо Олли и, не удостоив ее даже взглядом, исчезает в школьном дворе. Олли стоит неподвижно в дверях спортзала. Она смотрит ему вслед, рассеянно думая о чем-то. Впрочем, в ее голове появляется также одна очень конкретная мысль. Глава шестьдесят первая

Алессандро сидит в своем кресле в кабинете. Заложив руки за голову, откинулся на спинку. Он рассматривает варианты рекламы для «Ла Луны», разложенные перед ним на столе.

– Можно войти?

– Входите. – Это Андреа Солдини.

– Заходи, Андреа, садись. Есть новости? Нам снова нужен кратчайший путь?

Андреа Солдини усаживается напротив.

– Нет, нам просто нужно дождаться вердикта. Но, кажется, сомнений