Шрифт:
Закладка:
Вдруг Маргарита вскакивает из-за стола. И стучит вилкой по краю своего стакана.
– Минуточку внимания! Я тоже хочу сообщить вам новость. Может быть, не такую важную, как те, что мы только что услышали, но для меня это главная новость! Скоро я догоню Клаудию: у меня тоже будет второй ребенок!
Сильвия, мать всех троих, быстро поднимается, отодвигает стул и подбегает к Маргарите. Обнимает ее, целует.
– Дорогая моя, какая чудная новость! Скоро у меня будет четыре внука! Уже известно кто?
– Мальчик. Он родится через четыре с половиной месяца.
– Как чудесно! У вас тоже будет мальчик и девочка, как у Клаудии! Уже выбрали имя?
– Мы думаем, Марчелло или Массимо.
Алессандро удивленно смотрит на свою сестру:
– По-моему, лучше Массимо.
– Почему? – Клаудия и Маргарита повернулись к нему.
– Потому что это имя победителя.
Луиджи встает:
– Я согласен. – Он упирает руки в бока. Лицо у него очень гордое. – «Я Максимус Децимо Меридио, командующий Северной армией, генерал легионов Феликс, преданный слуга истинного императора Марка Аврелия, отец убитого ребенка, муж убитой жены, я сумею отомстить в этой жизни или следующей».
– Да, ему больше нравится Массимо. Гладиатор.
Сильвия возвращается на свое место. И целует мужа.
– Луиджи, слышал, какая новость? Видишь, какую чудную семью мы с тобой создали? – Сильвия кладет ладонь на руку Алессандро. – Ну, а ты когда обрадуешь нас какой-нибудь новостью?
Алессандро вытирает рот салфеткой.
– Прямо сейчас, мама. Но не знаю, хорошая ли она.
– Ну скажи сначала. А потом решим.
– Хорошо. Дамы и господа, я расстался с Еленой.
Наступает полная тишина. Клаудия смотрит по сторонам. И спасает брата:
– А артишоков что, не осталось больше?
Немного позже. Все выходят из дома. Обмениваются поцелуями. Пожимают друг другу руки, обещая скоро увидеться. Может быть, съесть вместе пиццу или сходить в кино, почему бы нет? Впрочем, скорее всего, потом ничего этого не будет. Маргарита подходит к Алессандро, он целует ее:
– Пока, сестренка, очень за тебя рад.
– А я за тебя – нет. Мне Елена нравилась. Где ты еще такую найдешь? – И, поцеловав брата, она уходит.
Клаудия смотрит ей вслед. И тоже подходит к Алессандро.
– Всегда такое ощущение, что она одна знает, что такое жизнь. Или, по крайней мере, какая она – любовь.
– Ты же знаешь, ее не изменить…
– Слишком уверена она в себе. Все-то она знает… А я на самом деле думала, что ты объявишь всем настоящую, самую главную новость.
– Какую?
– «Дамы и господа, у меня есть Ники, ураганная семнадцатилетняя девушка».
Алессандро улыбается сестре:
– Ты с ума сошла… Так я рисковал только потерять благосклонность мамы, а уж тогда бы… удар хватил отца…
– А по-моему, папа был бы только счастлив. Ты всегда его недооценивал.
– Думаешь? Может быть…
– Ну ладно, до свидания. – Клаудия звонко целует его в щеку.
– Пока. Да, и спасибо тебе.
– За что?
– За то, что ты хватилась артишоков. А тебе лучше больше есть, чем принимать необдуманные решения.
– Ладно! А ты, когда все же решишься сообщить всем новость – бомбу, предупреди меня заранее, я два дня перед этим не буду есть!
Глава пятьдесят девятая
Есть дни, которые тянутся долго. Когда вам грустно. А есть дни, которые проходят очень быстро. Когда вы счастливы. И когда нет особой работы, то есть вы ждете ответа японцев. Вы едете себе в машине, ставите диск Баттисти. Энрико выбрал великолепные песни. Вдруг Ники радостно смеется:
– Алекс, мне в голову пришла классная идея!
Алессандро озабоченно смотрит на нее:
– Помогите! Ну, что за идея?
– Давай будем делать то, о чем поется в очередной песне.
– Идет. Но только все-все надо делать. Сейчас выберу песню…
– Нет-нет, включи случайный выбор, и пусть будет что будет.
Алессандро нажимает на кнопку. Они оба с нетерпением ждут решения их дальнейшей судьбы.
«В большом супермаркете раз в месяц толкать полную тележку под руку с тобой…»
– Не может быть… Сильно!
– Хочешь не хочешь, раз уж сказали, надо делать. Давай.
Они паркуются перед супермаркетом в Вилладжо Олимпико и быстро выскакивают из машины. Евро за тележку. Они решают наполнить ее доверху, чтобы набить холодильник для будущих ужинов.
– Может быть, как-нибудь пригласим всех наших друзей, как думаешь?
– Конечно!
Алессандро думает о Пьетро, Энрико и Флавио с их женами и о Ники, Олли, Дилетте и Эрике: чудесная компания. Это был бы изумительный ужин. Правда, трудно представить общие темы для разговора.
«И разговаривать о подорожавших замороженных продуктах, стоять в очереди, чувствуя, как ты прислоняешься ко мне…»
И смотреть на ее улыбку, пробегая мимо длинных полок. И теряться между развесным салатом и персиками, которые она так любит. И снова превращаться в мальчишку. А песня продолжается. Исполнять то, о чем в ней поется, становится все сложнее.
– Ты уверена? А если тебя родителя застукают?
– Все в порядке. Я скажу, что иду в школу, а потом ночую у Олли. Она меня не выдаст. Да ладно тебе! Какой ты зануда! Рискую-то я, а не ты!
– Ну как хочешь.
«Готовиться к отъезду с лыжами и ботинками, проснуться рано, до шести…»
Алессандро заезжает за ней очень рано. Паркуется подальше от ее дверей. И видит, как она выбегает из дома, заспанная, еще хранящая тепло постели. И они сразу же трогаются. И скоро Ники засыпает под его пуховиком, брошенным на сиденье. Он ведет машину и с улыбкой смотрит на нее. И нет красивее ее, и нет слов, чтобы описать, как ему хорошо.
«И остановиться в кафе, чтобы перекусить…»
Ну, это-то самое простое. Оба они голодны. И они заказывают один большой, длинный сэндвич, едят его и смеются.
– Сколько нам еще ехать? Далеко? Мы уже столько едем!
– Скоро приедем. Ники, прости меня, ты же сама хотела снег? Это только за Бреннером.
– Уф ф! Но этот Бреннер же очень далеко!
– Он там, где он есть. И сними ноги с приборной панели, прошу тебя!
На ресепшне в гостинице она впервые волнуется, протягивая свои документы. Но портье спокоен, ему ни до чего нет дела. Даже до ее возраста.
«И два дня не вылезать из постели, и никуда не уходить…» С этим
