жизни не видел и не слышал), то есть жаловаться он мог только сам на себя. Известно, что очень тяжело умным людям ощущать себя полными идиотами. Знакомые профессора пытались помочь ему как могли. Однажды его каунасский приятель Натан предложил познакомить его с одной русской дамой из алии 1990-х, которая, по его мнению, могла чем-нибудь помочь. По словам Натана, эта дама была очень красивой и совершенно «пробойной» одесситкой по имени Полина, которая жила в Иерусалиме и добилась успехов в разнообразных сферах.

– А в какой плоскости лежит ее активность? – поинтересовался профессор.

– Я думаю, в основном в горизонтальной, – пошутил Натан.

Правда, когда Игорь увидел Полину – действительно красивую женщину с прекрасной фигурой – и поговорил с ней, он подумал, что в словах Натана была изрядная доля истины.

– Понимаешь, она нагляднейшая иллюстрация того, кто из алии достигает быстрого успеха в Израиле. Это, как тебе известно, не ум, не квалификация, не трудолюбие, не российские дипломы и звания, а прежде всего умение затесаться в нужную компанию, самоуверенность, граничащая с нахальством, вседозволенность, умение врать глядя в глаза, умение заходить в окно, когда тебя выгнали в дверь, и пролезать в малейшие щели. А если все эти замечательные качества имеет человек неглупый и хорошо разбирающийся в структуре израильских «кормушек», выросших в связи с большой алией, – всякие фонды, отделы абсорбции, курсы, ульпаны всех уровней и т. д. и т. п., то успех гарантирован.

Полина сидит в каком-то фонде, устроила на отличную работу совершенно неспособного ни к чему мужа, заканчивает строительство виллы в Иерусалиме.

Полина оказалась весьма неглупой дамой, как и пророчествовал Натан.

Не дослушав Игоря, она вежливо, но жестко прервала его:

– Ну, всё мне понятно… кто вы были в Союзе и кто была я. Думаю, что, если бы мы встретились в то время в Одессе (что теоретически было не исключено), вы бы не стали со мной вообще разговаривать, разве что решили бы за мной приударить. Но теперь-то вы никто: вы старый, бедный и бесперспективный олим… и даже приударить за мной вы не в состоянии – у меня есть много молодых и богатых ухажеров. Конечно, вы умный и высокоинтеллигентный человек с огромной эрудицией, но этот товар в Израиле плохо продается. Вы здесь представитель низшей касты, и с вами какой может быть разговор! Взять с вас абсолютно нечего, и у меня нет идей, куда вас можно было бы пристроить. Если что-то где-то подвернется, я найду вас через Натана.

– Полина, а вы в какой организации процветаете? – спросил профессор.

– А вам-то зачем это знать? Вас всё равно туда не возьмут. Так, просто удивиться еврейскому миру и поиздеваться, подержав фигу в кармане?

Разговаривая с ней, профессор еще раз убедился, что в Израиле и Америке еврей – это не только национальность или вероисповедание, но также и профессия, притом достаточно выгодная и, главное, постоянная. Количество разнообразных еврейских организаций в мире поражает воображение. Только в России их столько же, сколько в Израиле, – около пятисот. Огромное количество организаций в США и других странах. Конгрессы, ассоциации, общины, общинные дома, курсы, детские лагеря, учебные заведения, музеи и т. д… и т. п. Кроме добровольцев и общественников, там работают десятки тысяч людей, получающих зарплату, зачастую очень даже немаленькую. Профессор пробовал сосчитать количество профессиональных евреев в мире, однако сделать это было чрезвычайно сложно, у него выходило около трехсот тысяч, что не снилось, например, китайцам с их обширной диаспорой ни в абсолютном, ни в относительном исчислении. Кого они представляют? Что они делают? Перед кем отчитываются? Кому они нужны, кроме самих функционеров? Каждый Шмулик может создать «Ассоциацию по обеспечению процедуры забоя кенгуру с соблюдением кошерности» и отправиться в Австралию собирать на это деньги. Совершенно очевидно, что эти деньги пойдут в карман его штанов, сшитых из кожи кенгуру.

Наряду с таким источником денег для этих организаций, как олигархи и толстосумы, в основном американские, канадские и российские, идет изъятие денег сравнительно честным четыреста первым способом, который не знал даже легендарный аферист Остап Бендер, а именно путем регулярных поборов с евреев от Аляски до Огненной Земли для помощи Израилю, при этом на деле значительная часть помощи уходила «сборщикам»: хорошие зарплаты, дорогие гостиницы, обеды в шикарных ресторанах и т. п.

Вымогательство денег в пользу Израиля безгранично. Например, перед празднованием 70-летия образования Израиля в 2018 году было принято правительственное решение о сборе пожертвований в объеме 20 миллионов шекелей (около 5,5 миллиона долларов) за рубежом на проведение этого мероприятия. Для этого в МИДе создавалась специальная комиссия. Или ежегодно в США проводится представление по сбору денег для израильской армии. Так, например, в 2017 году было собрано около 50 миллионов долларов. Израильский военный бюджет составляет примерно 16 миллиардов долларов. Зачем надо еще собирать на нужды армии ежегодно? А вот зачем: уворовать, присвоить или использовать деньги на поездки за границу и шикарные банкеты из бюджета сложнее, чем из американских пожертвований!

Попытал Игорь счастье и в оборонной промышленности. В этой сфере всеизраильским мотором служил самоотверженный доктор физико-математических наук Леонид Диневич, приехавший в Израиль в начале 1990-х. При поддержке Юрия Штерна и тогдашнего главы канцелярии премьер-министра Авигдора Либермана он пробил организацию семинара ученых-репатриантов в Латруне с представлением их проектов, а также встречи с главным ученым министерства обороны профессором Ицхаком Бен-Исраэлем и командующими ВВС и ВМФ. Игорь участвовал в этих мероприятиях и представил проект самоходной мины в виде катящегося шара. Стабилизация движения шара реализовывалась за счет внутреннего гироскопа. Самоходные мины разрабатывались и применялись еще в гитлеровской Германии. Всем известный ныне сигвей тогда еще не появился, и профессору трудно было объяснить израильским военным принцип движения предлагаемой мины. Проект постигла судьба 99 процентов представленных на семинаре проектов – тихая спокойная смерть. Хотя Игорь думал, что такая мина будет всё равно создана и использована, прежде всего гангстерами и террористами.

Положение было отчаянное, профессор не видел выхода…

Спасение пришло неожиданно. Однажды в доме профессора раздался звонок, и звонящий, который представился Меиром Аронсоном, предложил Игорю встретиться, для чего он был готов посетить Игоря дома.

– Я живу сравнительно недалеко, тоже на территориях, в Псаготе, так что это не проблема, – сказал он. – Давайте прямо завтра.

Игорь тогда не догадывался, что встреча с Меиром изменит всю его жизнь в Израиле навсегда. Меир оказался невысоким, коротко постриженным, очень подвижным худощавым человеком лет пятидесяти пяти в вязаной кипе, старожилом-эмигрантом 1970-х годов, выходцем из Одессы. Направил его к Игорю Юра Штерн, который знал всё о