все закончится, я поставлю тебе живописный фингал за все эти выходки! — пообещала я, хоть и сама не верю в свои угрозы.

— Сомневаюсь. Ты слишком мелкая слабачка для таких подвигов, — почти нараспев сказал парень, задорно хмыкнув.

— Какая же ты задница, Волков! — я открыто продемонстрировала свою злость.

— Чья задница? — вскинул он брови. — Твоя мне очень даже нравится. Если что, — усмехнулся парень, крепче сжав ногу, и, кажется, там скоро появятся синяки. — Давай, позлись, Яра. Нечего сопли разводить, — елейным голосом продолжил Вадим, наверное, периферийным зрением заметив мое негодование и застрявшие слова от возмущения. — Вот, я отучу тебя быть сопливой девочкой. Может, потом и братца своего научишь быть мужиком, — неожиданно тема перешла в совершенно другую плоскость.

— А Андрей здесь каким боком? По-моему, он прекрасный молодой мужчина, — нахмурилась я. — Чем он тебя так раздражает?

— А по-моему, он прекрасный Ублюдок с манией величия, — презрительно фыркнул Вадим.

Я застыла, глядя перед собой.

— Ты подписал моего брата «Ублюдок», — прошептала я, и повернулась к нему, пытаясь найти в его жестах отрицание. Возможно, я не так поняла парня, но следователь выразительно ухмыльнулся, покачав головой.

— Долго соображаешь.

— Это не может быть он. Андрей себя не может вести… Так.

— Может, ты просто плохо знаешь своего идеального братца? — подкинул мне мысль Вадим с такой легкостью, будто Андрей всю свою жизнь был законченным ублюдком. Его тон и ядовитая ухмылка меня ужасно раздражают, поэтому злюсь молча, наблюдая за дорогой.

Но ведь Андрей не может быть таким. Не может, ведь так?

— Почему ты улыбаешься? — прошептала я, увидев дьявольски азартную усмешку Вадима.

Он стал себя вести странно. И открылся мне, завел такую щекотливую тему сам, без моего занудного допроса. Это все не может быть просто так, поэтому присматриваюсь к нему внимательней.

— Разве тебя не впечатляет, что мы сейчас устроим грандиозное шоу? Ты только представь их лица, когда они увидят, что мы взрываемся, — воодушевленно провозгласил парень, наконец-то отпустив мою ногу и покрепче сжал руль обеими руками.

— Это опасно, а не весело. Тебе нужно быть аккуратным. Я не хочу сегодня умереть, — схватившись за ремень безопасности, я косо посматриваю в боковое зеркальце.

— Яра, ты тушишь мой запал на корню, — покачал головой Волков.

— Он убьет тебя, когда этого действительно пожелает, а может, решит продлить твою предсмертную агонию на несколько дней, если поймает. Он жестокий и бесчувственный в этом деле, — выдохнула я, напрягаясь. — Я не хочу, чтобы это все с нами произошло.

Я приглядываюсь к парню, который ерзает по сидению и слишком уж сильно возбужден обстоятельствами. Ведет себя странно, и единственное этому объяснение — адреналин.

Я вижу, как он плотоядно усмехается, и думаю, сделает то же самое, смотря в лицо Смерти. Его глаза сверкают, будто он опустошил что меньше — бутылку хорошего коньяка. И я бы могла поверить, что он выпил пару рюмок, но ничего подобного не видела.

Когда Вадим набирает скорость, я вжимаюсь в сидение.

Сумасшедший! Что он вытворяет?

— Ты правда думаешь, что он нас поймает? — передернул он плечами.

— Так всегда заканчиваются все мои побеги или попытки сбежать.

Или я схожу с ума, или он ведет себя несвойственно для себя. Я вспоминаю побег из торгового центра, и ведь его глаза сверкали также лихорадочно, но он не реагировал так остро. Возможно ли то, он жаждет таких вот моментов, когда адреналин бьет по крови и он получает от этого такой же кайф, как любые другие зависимые люди?

Да чтоб его! Он ведь реально кайфует от этого всего!

— Ух, Яра, полегче. Жарковато стало, — покачал он головой, приоткрывая окно, словно я вытворяю в салоне нечто непотребное.

Я отвернулась, наблюдая за навигатором. У меня, само собой, к нему куча вопросов, но я откладываю их на потом, так как время на исходе.

— Он тебя не получит обратно, — неожиданно, но твердо заявляет Вадим.

— Ты думаешь, они поверят в то, что мы разбились?

— Да, — он в этом уверен и его уверенность передается мне. — Мы уже близко, ты готова? — спрашивает Вадим, выруливая на шестьдесят шестое шоссе. Я взволнованно кивнула, насторожившись той безумной скорости, на которой мы оторвались от преследования.

— Мост, — шепчу я, увидев то самое место, где мы должны инсценировать свою автокатастрофу и собственную смерть.

Черт, когда об этом рассказывал Эльдар, было не так страшно, но теперь… Мои пальцы безумно дрожат. Здесь глухое место. И поэтому еще страшнее — в любое мгновение за нашими спинами может появиться несколько машин, которые быстро нас догонят и отберут возможность спастись. По всей округе только мы вдвоем.

Вадим останавливает машину, резко разворачивая ее носом к центру железного забора так, что меня колыхнуло влево, а затем вперед. Ремень безопасноти больно впился в плечо.

— Давай скорее, помоги мне, — мы выходим из машины, парень открывает багажник, передавая мне один из огромнейших вакуумных пакетов говядины, весом в несколько десятков килограммов. Мы кладем на передние сидения пакеты, пристегиваем ремнем безопасности, переглядываясь.

— У нас будет мало времени. Сразу же приготовься бежать, — говорит он, подойдя забору.

Волков откручивает крупные гайки с двух сторон и толкает железо ногой, из-за чего оно слетает с петель и с грохотом падает вниз, ударившись об скалистую землю в не менее пятидесяти метрах над мостом. Я забираю наши рюкзаки и передаю один из них парню. Захлопываем двери и переглядываемся. Вадим самоуверенно усмехается, открывая капот и активируя хитро-спланированную бомбу, чтобы избежать неудачи и точно вдребезги взорвать автомобиль.

— Время, Яра, время! Помоги мне, — он захлопывает капот, и мы вдвоем наваливаемся на машину с двух сторон, толкая ее с моста.

Когда она летит на землю, переворачиваясь, Вадим дергает меня за руку в сторону, заставляя отойти от края, вслед слыша жуткий скрежет металла и мощный удар, а впоследствии взрыв. Он вызывает дребезжание моста, и Волков удовлетворенно кивает.

Мы сразу же бежим до края моста, и Волков заводит меня в лесную рощу, остановившись, крепко держа меня за руку, издали став наблюдать, как приближаются черные иномарки и из них выходят люди Гордеева.

Поверить не могу, что мы это сделали!

Несколько людей сразу бросаются вниз, спускаясь по ближайшему от них края моста, другие стоят с телефонами в руках.

— Думаю, ты дашь убойное интервью по возвращении домой, — усмехнулся Вадим, — обязательно укажи, что самые крутое время ты провела только со мной, — прошептал он, довольно улыбаясь от проделанной им работы.

— Уходим, Вадим. Опасно здесь оставаться. Скоро приедет Гордеев.

— Хочешь пропустить самое интересное? — я выразительно смотрю в его глаза. — Ладно,