Европу, брат Анны покинул Англию первым. Имея при себе 240 фунтов на предстоящие расходы и письма об аккредитации, подписанные Генрихом, в которых король рекомендовал его как «камергера личных покоев», Джордж отправился в Париж в сопровождении Джона Барлоу, выступавшего в качестве курьера, вскоре после того, как Уолси признал себя виновным в превышении полномочий23. Стоксли должен был оказывать ему поддержку как более опытный дипломат. Им предстояло объяснить Франциску основные доводы Генриха так, как они были изложены в ходатайстве о разводе, чтобы убедить короля Франции поддержать Генриха в Риме, но самое главное – они должны были посетить университет на левом берегу Сены и уговорить светил богословского факультета Сорбонны дать положительное заключение в отношении развода24.

Следующим должен был отбыть отец Анны. Он направился в Болонью во главе особой делегации, куда в числе прочих входил и Томас Кранмер. Им предстояло договариваться с Карлом и папой римским25. Карл, которого папа после длительного заточения наконец короновал императором Священной Римской империи и королем Ломбардии, стал более могущественным, чем когда-либо. 14 октября 1529 года во время турецкой осады Вены его испанские стрелки метким огнем аркебуз разгромили войско султана Сулеймана так же, как это было с французами при Павии четырьмя годами ранее. Теперь Карл мог полностью сосредоточиться на Италии и Германии.

5 ноября 1529 года Карл с триумфом въехал в Болонью под приветственные крики: «Карл! Карл! Империя! Империя! Победа! Победа!» Встретившись с Климентом – с ним они поселились в смежных покоях в палаццо Комунале (палаццо д’Аккурсио),– он спешился и пал перед ним на колени. Карл был столь самоуверен, что наотрез отказывался освободить двух сыновей Франциска, которые уже долгое время находились в плену в Испании, пока выкуп за них не будет выплачен полностью. По крайней мере, у Болейнов в этой связи появилась возможность поторговаться с Франциском и его матерью, которые были готовы на все, чтобы вернуть юношей на родину26.

Добравшись до Болоньи на второй неделе марта, отец Анны убедился в том, что Карл был глух ко всем аргументам Генриха. По словам императора, Болейну «верить нельзя… ибо он является заинтересованной стороной». Карл был настроен решительно: «Я намерен добиваться справедливого разрешения дела в суде». Сэр Томас, впоследствии объясняясь с Генрихом, рассказывал, что император яростно отстаивал свое мнение. «Он настроен против Вас в этом важном деле Вашего Величества, что выражается не только в тоне его речей и в том, что он говорит, но и в том, что он часто повторяет одно и то же»27.

Столь же неудачными оказались переговоры делегации короля с папой Климентом, который потребовал, чтобы Генрих явился в Рим, и запретил ему жениться во второй раз, пока не будет выслушана апелляционная жалоба Екатерины. На аудиенции 23 марта папа оставался тверд и непреклонен. «Папа идет на поводу у императора, поэтому он не захочет и не осмелится вызвать его неудовольствие»,– горестно сокрушался Болейн28.

Тем временем в Париже при французском дворе младший Болейн произвел благоприятное впечатление своей учтивой обходительностью и обаянием, а также умением изъясняться просто и доступно, когда это необходимо. Ему удалось достичь кое-каких результатов, общаясь с богословами из Сорбонны, однако прежде чем ученые мужи смогли вынести заключение, Франциск уехал в Дижон, а уже в десятых числах января, когда Джордж удостоился аудиенции Франциска в Труа, тот вел себя весьма уклончиво. Французский король подарил Джорджу баснословно дорогую золотую цепь стоимостью 2445 ливров – это был невероятно щедрый подарок, но в нем было куда меньше пользы, чем в вердикте сорбоннских богословов, который Джорджу так и не удалось получить. В середине февраля он вернулся в Дарем-хаус ни с чем29.

Чтобы как-то поправить неудачу Джорджа, Томас Болейн на обратном пути из Италии заехал в Ангулем и встретился с Франциском и Луизой Савойской. Этот визит прошел с куда большим успехом. В обмен на обещание англичан внести свыше 100 000 золотых экю за сыновей Франциска, которые до сих пор находились в заложниках у Карла, король Франции приказал ректору Парижского университета Пьеру Лизе усмирить несогласных в Сорбонне. Когда вердикт в пользу Генриха наконец был вынесен (за проголосовало пятьдесят три человека, против – сорок семь), Джон Барлоу немедленно отправился с ним в Рим. Эта весть так обрадовала Генриха, что он приказал глашатаю зачитать текст принятого решения на улицах Лондона30.

Пока Томас и Джордж Болейны находились за границей, Гардинер и Фокс побывали в Оксфорде и Кембридже, где они надеялись собрать материалы, которые пригодились бы в Риме. Ловко переобувшись после отстранения Уолси, Гардинер теперь был секретарем Генриха. Другие агенты, многие из которых работали под началом Стоксли, старались привлечь на свою сторону ученых мужей из университетов Европы: в Анже, Орлеане, Бурже, Пуатье и Тулузе во Франции; Венеции, Падуе, Павии и Ферраре в Италии; Саламанке и Алкале в Испании и еще в Германии. Те, кто отправился в Италию, шерстили библиотеки Рима, Венеции и Падуи в поисках греческих, латинских и древнееврейских источников, где освещались бы вопросы брака и полномочий папы римского. Поначалу их рвению препятствовали библиотекари, неохотно открывавшие для них свои двери. Один из агентов Стоксли жаловался на то, что в Венеции ему пришлось столкнуться с предательством брата Казали, Джамбатисты, который солгал, сказав, что знает, где найти одно письмо на греческом языке, а потом несколько недель подсовывал агенту поддельный каталог книг в библиотеке Святого Марка. Анна обратила особое внимание на заявление агента о том, что Джамбатиста был шпионом папы Климента31.

К лету 1530 года Стоксли, объехав девять университетов Европы, собрал немало решений в пользу короля. Не обошлось здесь и без хитрости. Вердикт из Анже назвали благоприятным для Генриха, хотя на самом деле он звучал довольно двусмысленно: богословы утверждали, что союз с вдовой умершего брата не запрещен и что папа вправе не счесть данное обстоятельство препятствием к браку, если на то имеется разумное основание32.

Но как могло послужить это новообретенное оружие Генриху и Анне? Команде из Дарем-хауса потребовался не один месяц, чтобы добиться ощутимых результатов. Впрочем, когда дело было сделано, Фокс порадовал Генриха, представив ему досье объемом 110 страниц на латинском языке, в котором излагалась суть «истинных различий между властью короля и властью церкви». Судьбоносный документ, неприглядный внешний вид которого контрастирует со значимостью его содержания, поначалу был озаглавлен так: «Составлено на основе текстов Священного Писания и сочинений католических авторов» (лат. Ex sacris scripturis et authoribus Catholicis), а сегодня известен