***

- Неужто, он предложил всю эту афёру с помолвкой, только для того, чтобы завладеть моим домом? – пронеслось у меня в голове. Став моим опекуном, он вправе распоряжаться всем моим имуществом.

Но, после отъезда брата с женой я проштудировала свод местных законов и там сказано: жених не равно муж. Распоряжаться то он может: пользоваться, сдавать в аренду, а вот продать - нет! Впрочем, как и опекун. Вот, почему Бланка требовала от меня переписать всё на моего брата.

Может, в планы Эндрю входило очаровать меня, а потом уговорить избавиться от таверны? Предлогов можно найти массу, хотя бы этот: будущей леди Сент-Хофф негоже бегать по залу в платье подавальщицы.

Все эти мысли так захватили меня, что я сама не заметила как вышла из-за куста. Эндрю всё ещё стоял у дороги, нервно сжимая и разжимая кулаки, будто тот час был готов броситься в драку.

Я не сводила с него глаз. Словно почувствовав это, он резко обернулся и замер.

- Мари! Как давно ты тут?

- Я всё слышала…

- Прости... я должен был тебе всё рассказать! – он запустил пальцы в волосы, взлохмачивая через чур отросшие волосы.

- О чём рассказать? Кто этот человек? Он несколько раз приезжал ко мне в таверну!

- Он тебе угрожал? – Эндрю подался вперёд.

- Нет, - я покачала головой, - странный тип, ходит, словно что-то вынюхивает.

- Пойдём в дом или лучше прогуляемся?

Я немного устала, хотелось сесть в кресло, расслабиться, выпить чаю, но вместо этого сказала:

- Лучше прогуляемся!

Нужно сначала выслушать, что скажет Эндрю, возможно, я больше никогда не ступлю на порог этого дома…

Некоторое время мы шли молча, словно он никак не отваживался нарушить эту тишину. Я решила ему помочь.

- Так кто этот неприятный господин?

Эндрю вскинул голову, посмотрев на меня.

- Это кредитор. Он требует денег, поместье заложено и я ничего не могу сделать!

- Подожди, расскажи всё по порядку!

Я присела на нагретый солнцем камень, Эндрю опустился передо мной, усаживаясь прямо в траву.

- Это началось несколько лет назад. Отец болел, но скрывал это ото всех. Уже тогда дела усадьбы серьёзно пошатнулись. Я об этом ничего не знал, служил вдалеке от дома, регулярно получая письма, в которых меня уверяли, что всё хорошо. Когда скрывать болезнь отца стало уже невозможно, маменька спустила остаток состояния на его лечение, но было слишком поздно. Отец умер.

Письма у нас идут долго, ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы уволиться со службы, всё это время Оливия уверяла, что со всем отлично справляется, чтобы я не спешил и устраивал свою жизнь.

Когда я наконец вернулся, то не сразу понял, что случилось. Дом по-прежнему содержался в идеальном порядке. Был сделан большой ремонт, покрашены стены, перекрыта крыша. Маменька выписывала из города модистку и шила себе новые наряды.

Правда открылась, когда в дверь постучался первый кредитор. Оливия заказала новую модную коляску, обещая оплатить её позднее.

Одетой в богатый наряд клиентке конечно поверили, составив расписку. И вот все сроки по ней истекли.

Я расплатился по долгу из своего жалования. Будучи на службе, тратил я не много и сумел скопить.

Вот только этот кредитор был первой ласточкой. Когда я добрался до кабинета отца и разобрал документы, то схватился за голову.

Поместье всегда жило за счёт урожая зерновых. Мы продавали муку во все окрестные города. Но заболев, отец стал реже выходить из дома, удачных сделок было всё меньше, а товар сбывался всё дешевле. Первые долги были взяты, когда он был ещё жив, но отец умудрялся выкручиваться, и гасил их.

Когда отца не стало, Оливия взяла управление в свои руки. Она повздорила с управляющим. Старик Бредли был совсем стар, но умён. Он не позволял маменьке разбазаривать остатки средств и тогда она его выгнала.

Это случилось как раз перед сбором очередного урожая. Оливия всегда была любительницей светских раутов, в тот раз она отправилась в гости к одной из своих многочисленных подруг. Именно там она познакомилась с каким-то проходимцем. Он обещал за урожай большие деньги.

На радостях маменька набрала долгов, сделала ремонт в доме и накупила ещё больше нарядов, мечтая, как будет давать самые громкие в округе балы.

Урожай был собран и вывезен в неизвестном направлении, а на счёт Оливии поступило крошечная сумма, которой не хватило даже на оплату работникам. Мельницу пришлось закрыть.

Именно тогда я и прибыл домой. Моим жалованием удалось закрыть часть долгов. Пришлось продать почти все драгоценности - расплатиться с оставшимися кредиторами и купить семена, чтобы с наступлением весны вновь засеять поля.

Я рассчитывал поправить положение, продав новый урожай, но не знал самого главного: Оливия умудрилась заложить усадьбу, и срок уплаты по долгу истекает через полтора месяца. Этот прохвост провернул всё так, что у неё даже не осталось закладной, иначе я бы спохватился намного раньше.

- И тогда тебе подвернулась я.

Он вскинул голову, выдержав мой взгляд, уголок губ скривился в горькой усмешке.

- Я готов был хвататься за каждую соломинку. Когда узнал, что соседний участок достался городской барышне, я решил, что она захочет его поскорее сбыть. На первый взгляд, дом был в довольно плачевном состоянии, я решил, что за него попросят совсем немного. На тот момент у меня ещё оставались кой-какие деньги…

- Да, ты был очень настойчив, - усмехнулась я, - почему же потом передумал?

- Оливия умудрилась выписать модистку из самой столицы. Ума не приложу, как ей это удалось провернуть, но все сбережения пришлось отдать за кружева и шляпки. Мне просто больше нечего было тебе предложить, - пожал он плечами.

- Только не обижайся, но твоя мать… по-моему у неё есть некоторые проблемы…