Я чуть не рассмеялась при мысли о том, что фавн Билли, самый милый из встреченных нами теневых, примчался бы, чтобы всех нас перебить. Но в этом не было ничего смешного.

– Мне не нравится то, что я чувствую, когда использую свою силу, – призналась я после минутного молчания. – Или, может, дело в том, что мне это слишком сильно нравится. Что, если, используя ее чаще, мне будет еще труднее остановиться?

Вот тот вопрос, который мучил меня весь день. Страх, который заставил меня передумать и пойти прямо к Роллику и сказать, что мы должны продолжить мое обучение.

Что, если в итоге я причиню боль еще большему количеству людей, чем сейчас?

Прежде чем ответить, Джейкоб на мгновение задумался.

– Я думаю, ты поймешь, происходит ли это, и тогда мы сможем разработать другую стратегию, чтобы решить эту проблему. Тебя же не устраивает, как сейчас обстоят дела. Даже если ты не знаешь, как все исправить, единственное, что можно сделать, – это снова и снова продолжать пробовать то, что кажется самым правильным. До тех пор, пока у тебя не получится. Верно?

По пробежавшей по его лицу тени я поняла, что он говорил не только обо мне.

Я наклонила голову:

– Думаю, в этом есть смысл. Просто… это совсем не похоже на то, какой я хотела быть. Кем я хотела быть.

– Хранители во многом лишили нас возможностей выбора. Но я стараюсь использовать все, что осталось. Я знаю тебя, Рива, а ты знаешь меня. Ты не позволишь себе превратиться в настоящего монстра. Если уж ты смогла справиться с целым гребаным объектом и вытащить нас оттуда, то это тебе точно по силам.

От уверенности в его голосе у меня защипало глаза.

– Хотела бы я знать это наверняка и перестать бояться.

Лицо Джейкоба смягчилось. Он наклонился ко мне и протянул руку, но затем опустил ее на одеяло в нескольких дюймах от того места, где я сидела.

Его нерешительность повисла в воздухе между нами, словно что-то осязаемое. Он тоже боялся – боялся, что я не приняла бы от него даже мимолетного утешения.

Но он был прав, что пришел и настоял на разговоре. Лучше не оставаться одной, даже если компанию составляет он.

А может, и хорошо, что рядом оказался именно Джейкоб. Он был прав еще и в том, что как никто другой понимал душащее меня чувство вины.

Насколько я знала, остальные парни никогда никому не причиняли такой боли, разве что в целях самообороны или по принуждению хранителей.

Общение с Джейкобом помогло проделать трещину в том камне, который давил мне на грудь. И сквозь эту трещину теперь просачивался не только намек на облегчение, но и острое желание.

Он принес мне отрубленные руки наших врагов.

Отрезал бы и свою руку, если бы я его не остановила.

Я ненавидела то, что он со мной сделал… но у меня больше не осталось сомнений в том, что он ненавидел свою прошлую жестокость ни капли меньше. Что он пытался избавить меня от дальнейших страданий всеми известными этому травмированному парню способами.

Он желал для меня только лучшего.

Я перевела взгляд с опущенной руки Джейкоба на его растерянное лицо. Я смогла подобрать слова лишь через пару мгновений, но в конце концов они показались мне самыми правильными.

– Если ты хочешь искупить свою прежнюю жестокость, почему бы не показать, каким нежным ты теперь можешь быть?

Джейкоб широко распахнул глаза, а затем перегнулся через кровать и очень осторожно взял меня за руку.

Легко, словно перышком, он провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Его близость и это простое прикосновение пробудили во мне острое желание, пробивающееся сквозь тени в моей крови.

Мне не хотелось реагировать на их внезапное пробуждение. Я могла принять предложенное им утешение, не превращая его во что-то еще.

Судя по слабому запаху феромонов, Джейкоб боролся с теми же желаниями, но, сдерживая себя, выполнял мою просьбу о нежности. Его большой палец медленно скользил взад и вперед по моей коже.

Он перевернул мою руку и, положив в свою ладонь, провел пальцами другой руки по моему запястью. По коже пробежала новая волна мурашек.

Моя кожа горела, но я продолжала сидеть неподвижно и молча за ним наблюдать.

С той же нежностью он провел пальцами по моему предплечью до локтя и обратно. Его губы растянулись в горько-сладкой улыбке.

– Ты всегда выглядела такой хрупкой. Вот так фокус, ведь ты из всех нас самая сильная.

Уголок моего рта приподнялся:

– Думаю, Зиан мог бы возразить против такой оценки.

Джейкоб тихо фыркнул:

– Я учитываю не только физическую силу. Зиан не может разорвать человека на части, не прикоснувшись к нему.

Почему-то в его устах мои способности звучали как нечто восхитительное, а не ужасное. Я вдруг вспомнила, что он говорил о резне в доме Урсулы Энгель.

Он сказал, что это было «охренеть как потрясающе». Назвал меня супергероиней.

В тот момент я была так потрясена случившимся и настолько ему не доверяла, что даже не задумалась над его словами.

Он не считал, что с моей силой что-то не так. Он считал, что я потрясающая, – несмотря на ошибки и все прочее.

Иначе с чего бы ему сейчас быть здесь и стараться заставить меня в это поверить?

Джейкоб переплел свои пальцы с моими и поднял другую руку, чтобы провести кончиками пальцев по моим плечам.

– Раньше, – продолжил он, – я всегда думал, что прозвище, которое дал тебе Гриффин, какое-то глупое. Лунный Лучик. Как будто ты была чем-то мимолетным и хрупким. Но ты всегда была Дикой Кошкой, свирепой и несокрушимой.

Моя улыбка стала еще шире.

– Не уверена насчет несокрушимости.

Джейкоб провел большим пальцем по изгибу моей шеи – так успокаивающе, что мне захотелось мурлыкать.

– Смотри, сколько дерьма тебе пришлось пережить – в том числе от меня, – а ты все еще стоишь на ногах. Это впечатляет.

Я уклончиво хмыкнула, сопротивляясь желанию ответить на его прикосновение.

Джейкоб провел пальцами вниз по моей спине и снова вверх, надавливая ровно настолько, чтобы это успокаивало. В ласках не было и следа его обычной жесткости.

Он снова понизил голос:

– Хотя со временем я стал лучше его понимать. Однажды, на объекте… за несколько лет до того, как мы попытались сбежать… нам тогда было, должно быть, около тринадцати, и мы тренировались на улице. Ты обернулась и улыбнулась всем нам, и в этот момент на тебя упал солнечный свет. И я готов поклясться, что ты, черт возьми, засияла.

– Как лунный луч? – пошутила я с легкой дрожью в голосе.

– Не совсем. Дело не только в твоих волосах. Ты вся сияла.

Его рука задержалась на моей спине.

– Ты куда больше, чем лунный луч, Рива. Ты –