— Начнем с тети, — Фабиуш, казалось, не видел, с каким лицом замер его отчим. Юный король взял яблоко и очень осторожно положил в пасть того дракона, на котором прилетел Мейнгрим. Радка на мгновение отвлеклась от Грима и сильнее вцепилась в Скарбимежа. И не зря. Волна магии прошла по полю, сбивая самых неустойчивых.

— Литта! — ахнул Грим. Он не повернулся к девушке, которой помог встать на ноги Фабиуш, продолжая смотреть только на Тадеуша на руках Радославы, но лицо его исказила болезненная гримаса. Наверное, Радославе стоило сказать что-то вроде «ну же, посмотри там как эта Литта, понятия не имею кто она. Или посмотри, у того огромного парня на руках твоя сестра и отчего-то она никак не приходит в сознание». Но Радка не могла.

Она всем своим уставшим сердцем наслаждалась тем, что Мейнгрим шагает к ним и смотрит только на них. Да, больше на Тадуся, конечно, но она позволила себе чуть-чуть думать, что и она тоже не совсем безразлична ему. Сейчас он подойдет ближе и скажет какую-нибудь глупость. Вроде «это мой?» или «выглядишь не очень». И всё ощущение хрупкого счастья рассыпется. Радослава это знала, но не могла не упиваться мгновениями, что сумела заполучить для себя.

И то, что смотрел он сейчас именно на неё — значило ли это хоть что-то? Радка понятия не имела. Она почувствовала, как руки Скарбимежа осторожно отпускают её, целитель по-прежнему оставался рядом, готовый подхватить её, если она начнет падать, но не более того.

И почему Радке не нравился раньше багряный принц? Он подходил Янке, которая так чутко относилась к Радке с самого детства, несмотря на ужасный характер подруги и её зависть. Сейчас, переполняемая своим коротким, но настоящим счастьем, Радослава была достаточно свободна, чтобы признать это.

Шаг, еще один. Вокруг были люди и драконы. О чем-то говорила и говорила эта неизвестная Литта. Радослава вовсе не оглохла и слышала всё.

— Это я виновата перед Евушкой, Грим, братик, я же чуть не сожрала тебя! А где мама,она тоже здесь? Я не видела её с тех пор, как она уехала в Зорин!

Радослава сообразила, что Литта, кажется, дочь отца Мейнгрима и Лотты. Радослава даже успела представить, что творится сейчас в голове фиолетовой магессы, вспомнившей дочь. Она, способная изменить память любому, сама стала жертвой и потеряла столь важные воспоминания. И если у неё есть хоть какой-то способ прибыть на побережье, стоило скоро ждать и её. Может, хотя бы она сможет понять, что с Евой и помочь ей.

Так Радка, продолжая смотреть только на мужа, думала о чем угодно, только не о нем. Боялась разрушить хрупкое ощущение того, что она нужна сама по себе.

Наконец Мейнгрим подошел. Слишком быстро и слишком медленно. Он осторожно протянул руку и коснулся ткани над головой снова уснувшего Тадеуша. Радка вскользь подумала, что малыша скоро нужно будет покормить. Эти армии вообще собираются расходиться или нет?

— Можно? — хрипло спросил Мейнгрим, выбивая её из мыслей.

Снова отдавать малыша не хотелось, но Грим… он был так необычайно робок и его взгляд… Радослава дрогнула. Столько нежности. Для неё этого было много, но она не отказалась бы от крох того, что достанется младшему сыну. Кольнуло сердце, что она в одиночку не может дать столько же Фабиушу, кольнуло и пропало. А она уже протягивала сына его отцу.

Мейнгрим взял крошечный сверток так, словно в нем были скрыты все сокровища мира.

— Сын… — он произнес это с таким изумлением и восторгом, что Радославе стало почти физически больно и стыдно за её побег. И в то же время… она спасла Тадеуша, разве нет? От короля-время. От настоящего дракона.

— Мой сын, — и тут Грим неожиданно для Радки наклонился к ней и с жаром поцеловал. Вышло чуть неуклюже, ведь ему было непросто оторвать взгляд от малыша, в котором уже сейчас угадывались фамильные черты синих магов, но Радке хватило и этого.

— Я думаю, вам стоит уйти порталом в город, — негромко произнес Скарбимеж, разрушая волшебство. — Тут кризис миновал, думаю, нас ждет долгое восстановление.

Радка хмыкнула. «Кризис миновал, пациент скорее жив, чем мертв». Разве не целителю знать, как часто после этого случается что-то непредвиденное?

Тадеуш… У него есть Мейнгрим. И Ева. Ева у него обязательно будет, она непременно очнется. А теперь еще и Литта. А Фабиуш — он король, да. Но он только её сын.

— Я не могу, — со вздохом произнесла она. — Я нужна еще сыну.

И она нехотя отодвинулась от Грима, хотя больше всего сейчас мечтала забраться пальцами в его кудри, пригладить их и ощутить, такие ли они мягкие на ощупь, какими глядят… И пусть губы еще горели от поцелуя, она не позволила себе коснуться и их тоже, сосредотачиваясь на том, что говорит старший сын.

Армии пришли в движение. Жители драконьего острова неистовствовали, поняв наконец, что все драконы Цветочных и Яблоневых стали таковыми не по своей воле. Всадники разбирали яблоки и предложенные немедленно железными и прочими магиками с драконьего острова бутыли с водой источников, то и дело проходила волна магии, и новый магик или магесса озирался в поиске родных и близких.

Давно бросили оружие и своих пегасов желтые магики, стремясь скорее записать всё для истории. Появлялись новые и новые магики на побережье, прибывшие из городов. Кажется, Радка видела Венека. Хотя ей могло и показаться.

Но несмотря на общее столпотворение, Фабиуш сразу почувствовал, когда Радослава снова посмотрела на него.

— Мама, когда-то было известно лекарство для тех, кто родился в семье магиков без магии. И магией, пусть порой лишь его крохами владели все. Но потом мой пра-прадедушка, Фабиуш глянул на всё еще спутанного коконом времени Ламберта и снова повернулся к матери. — Решил не делиться своей властью с многочисленным потомством. Как удивительно, они все рождались без магии. Вот же невезение!

Кто-то из всадников услужливо хохотнул. Вокруг нового короля начала потихоньку формироваться свита. И не всем из этих людей Радка доверила бы столовые ложки, не то что своего мальчика.

Словно не замечая этого, Фабиуш продолжал:

— На самом деле на них влияли цветочные взамен отданных им земель у моря. А без использования магии они и впрямь постепенно вырождались. Сваренный по правильному рецепту драконий огонь