Шрифт:
Закладка:
База данных Вечной Стражи могла дать другие результаты — миротворцы вели подробные записи обо всех задержанных, включая псевдонимы, но на поиск ушло бы несколько часов, а он еще не закончил изучать содержимое голокомма.
Аркантус остановился, когда уловил глазами кое-что другое в списке, и вернулся на несколько записей назад, чтобы найти это. В то время как все остальное было написано Универсальным алфавитом, одна запись состояла из разных символов, их форма и начертание были ему незнакомы.
Он скопировал их и запустил поиск по сплетению. Результат появился мгновенно, и Арк несколько секунд смотрел на него, его мозг отказывался верить тому, что показывали ему глаза.
Символы образовали слово «Босс» на родном языке народа гроалтууна.
Он открыл запись, которая содержала, что неудивительно, скудную информацию — только имя и идентификатор связи. Аркантус знал, что идентификатор связи был маршрутизируемым экраном, он связывался с Боссом, но делал это через кажущуюся бесконечной цепочку взаимосвязанных идентификаторов, которые были скрыты в десятках различных систем, что делало его практически невозможным для отслеживания.
Попытка связаться с таинственным боссом Стрейка ничего не дала.
Так ли это?
Аркантус уставился на идентификатор связи, медленно пробегая взглядом по каждому символу.
Даже если ему нечего было ловить, а он не был до конца уверен, что это так, терять было тоже нечего. Аркантус мог посоревноваться в способностях к скрытию с Синдикатом, у них было не больше шансов обнаружить его по каналу связи, чем у него — их. И, даже если бы он знал, что не получит ответа, он хотел спросить этого Босса, почему.
Ты снова ведешь себя глупо, Арк. просто не высовывайся и продолжай копать — осторожно.
Сжав челюсти, он поднял руку, намереваясь закрыть запись и продолжить поиск в голокомме, но остановился, прежде чем сделать соответствующий жест.
Идентификатор связи, вероятно, не вел к начальнику Стрейка в Синдикате — это было бы слишком очевидно, слишком глупо, особенно после всей преднамеренной путаницы в голокомме гроалтууна. Скорее всего, это была какая-то шутка, возможно, за счет одного из партнеров Стрейка, который был слишком высокого мнения о себе.
Он вывел защищенный канал связи на дополнительный голографический экран, задействовал уровень перенаправлений, используя идентификатор связи Стрейка, в качестве самой верхней маски, и ввел идентификатор связи Босса. Не позволяя себе дальнейших внутренних споров, он позвонил. Его программа для маскировки голоса появилась на экране, когда канал связи искал соединение. Он быстро скорректировал настройки, добавив случайные искажения, которые было бы трудно отфильтровать на другом конце.
Статус «Соединение в процессе» внезапно исчез. Несколько секунд была только тишина. Арк ждал, сжав губы, с колотящимся сердцем.
— Значит, он мертв? — спросил человек на другом конце провода. Голос был глубоким, хриплым, почти роботизированным.
Сердце Аркантуса остановилось, а дыхание застряло в горле. Он узнал этот голос.
— Седхи? — он заставил себя ответить.
— Мы оба знаем, что этого разговора не было бы, если бы седхи был бы мертв, Стрейк. Ты убил его, верно?
Аркантус набрал воздуха в легкие как можно быстрее и тише.
— Просто скажи да, Аркантус. Сэкономь нам обоим время.
События встали на свои места в сознании Аркантуса, и он внезапно понял — в тот день в торговом центре Вентриллиан, Стрейк рассматривал Саманту как потенциальную жертву торговли людьми. Гроалтуун доложил своему начальнику в иерархии Синдиката Внутреннего Предела о полученных им изображениях. На нескольких из этих изображений было четкое изображение лица Аркантуса.
И боссом Стрейка просто случайно оказался человек, который предал Аркантуса на Кальдориусе десять лет назад.
Ваунд.
— Не часто тебя лишают дара речи, седхи, — выплюнул Ваунд. — Кажется, что ты всегда болтал языком в молодости.
Волна гнева парализовала Аркантуса еще на мгновение, прежде чем он снова смог заговорить, он не стал бы проявлять слабость, только не перед Ваундом.
— И у тебя определенно есть талант управлять своим, Ваунд, особенно учитывая, что я отрезал тебе половину челюсти.
— Но кто в итоге оказался слабее? Кто в итоге захныкал на земле в переулке?
Воспоминания, все еще поразительно яркие после всего этого времени, угрожали всплыть на поверхность разума Аркантуса. Он стиснул зубы и отбросил их в сторону.
— Если ты хотел просто предаться воспоминаниям, ты мог бы пригласить меня куда-нибудь выпить. Тебе не нужно было посылать группу захвата, чтобы привлечь мое внимание.
— Ты крепкий, седхи. Упругий, как канализационная труба. Но на этот раз я позабочусь о том, чтобы от тебя не осталось ничего, кроме разлагающегося трупа. Ни рук, ни ног. Ни хвоста. Ни даже твоего болтающего языка.
— После всех этих лет я сожалею только о том, что, потеряв свой язык, ты так не заткнулся, — в груди Аркантуса бушевало пламя — пламя, которое горело десять лет. — Я подобрал тебя. Я спас тебе жизнь, я заплатил за то, чтобы тебя вылечили.
— Ты тот, кто, блядь, сломал меня с самого начала! Думаешь, я был бы тебе верен после этого?
— Ты бы предпочел смерть? Поэтому ты это сделал? Ты предал всех нас, Ваунд.
— Я бы предпочел победу, — металлический гул в голосе Ваунда стал более отчетливым. — И в конце концов я отвоевал ее у тебя. Я победил тебя. Только для того, чтобы узнать, что ты все еще брыкаешься, хоть и кибернетическими ногами.
— Именно поэтому ты не отправил сообщение по цепочке, Ваунд? Потому что подобная потеря — пятно на твоей репутации, положит конец твоей карьере? Потому что ты на самом деле не победил, несмотря на то, что говорил своему начальству?
— Я могу убить тебя голыми руками, седхи.
Аркантус хихикнул.
— Полагаю, именно поэтому ты на днях послал за мной дюжину бойцов. Я знаю, что эта бестактно, учитывая твое состояние, но тебе нужно признать это, Ваунд — в честном бою я побеждал. Каждый раз. Тебе понадобится кто-то получше,
