Тару остановился у одной из гробниц неотличимых от всех предыдущих, мимо которых они проходили. Эта часть Деревни мертвых была отдана под упокоение бедняков и безродных — тех у кого не было родового склепа.

Дверь оказалась не заперта и они вошли в, пахнувший пылью, плесенью и тленом, узкий коридор, вдоль стен которого тянулись ниши, занятые телами, прикрытыми белой тканью. Где-то погребальные саваны почти истлели, а где-то казались свежими, точно только сорванные с веревок выстиранные простыни.

На полке у двери они позаимствовали свечи в медных плошках, и воспользовались лежавшим там же огненным камнем, чтобы их зажечь. Должно быть, все это принадлежало смотрителям, присматривающим за порядком в гробницах.

Кир прижал к носу, смоченный в духах, платок, и, проходя мимо ниш, старался не присматриваться к тому, что там лежало.

— Вот, это здесь, — сказал Тару, останавливаясь и отнимая от лица платок.

Кир предусмотрительно надел перчатки. Протянув руку, он стянул саван с тела.

Ему не впервые приходилось видеть мертвых. Смерть меняла, делая людей непохожими на себя прежних. И все же, в тонких чертах, в острых скулах и пухлых, точно искусанных губах, легко узнавалась прежняя лжекняжна Мира.

Отчего-то, глядя на нее, Кир вспоминал не дерзкую, самоуверенную девушку, которую почти не знал, а ее мать — жену генерала Хайро. Когда-то, задолго до восстания, их семьи были дружны, и она была близкой подругой его матушки. Приходя в их дом, она всегда гладила его по голове и дарила сладости.

— Так, что это она, генерал? — поинтересовался Тару, вырывая его из воспоминаний. — Теперь вы мне верите? Никто не мог похитить лжекняжну и заменить ее на мертвое тело, как мы с вами сделали с госпожой Пинной.

Плотнее прижав платок к лицу, Кир склонился над телом. В гробницах всегда было не тепло и не жарко, и потому тела дольше не были подвластны тлену. И все-таки признаки разложения уже коснулись смуглой кожи. Поборов омерзение, Кир коснулся ее волос, пропустил между пальцами черно-белые локоны.

— Что вы так смотрите? — поторапливал его Тару, нервно косясь на соседние ниши. — Она, что же была вашей возлюбленной?

— Спасибо семи сестрам — нет, — отозвался Кир. — И, думаю, вы правы, ее подменили еще до того, как она успела умереть.

— Что?!

— Видите ее волосы? Белые пряди должны расти сами собой — это седина, вызванная применением дара. У ее отца, вся голова уже белая, а у нее пока только пряди. У… этой девушки волосы явно покрашены. Они были высветлены настойкой и успели отрасти на пол ногтя, до того, как она погибла. Думаю, что ее подменили, где-то между Лунным островом и тем, как она попала в ваши руки.

— Вы хотите сказать, что это не лжекняжна Мира?

— Выходит, что так. Это не дочь генерала Хайро, а другая девушка, которой придали ее обличие.

Забыв о своем страхе перед мертвецами, Тару склонился над нишей, едва не ткнувшись в лоб девушки носом. Свеча капала воском ему на рукав, но он этого не видел.

— И правда, у мертвецов не растут волосы, — протянул он. — А дочь рода Хайро не нуждается в том, чтобы высветлять локоны, они и так будут белыми. Кстати, почему вы сразу не догадались, что она из рода Хайро, когда увидели ее?

— В Восточных княжествах есть такая мода — высветлять пряди волос. Я думал, что она всего лишь одна из многих, кто ей следует.

— Так значит, ее и правда подменили, — протянул Тару. — И когда только ухитрились? — его голос звучал почти восхищенно. — Думаю, что это и правда было, когда ее перевозили на корабле с Лунного острова. Все случилось ночью, в темноте к борту пристала лодка. Все держалось в строгой тайне, и потому на корабле было всего несколько человек. Княжну особо не охраняли, она и так была ранена, да еще и закована в кандалы, с иглами в местах силы. Несколько человек могли незамеченными подняться на борт, но как они тащили раненное тело?

— Полагаю, что тело шло своим ходом и не было тогда ранено. Ее ударили кинжалом, уже в каюте.

— Вполне может быть, — протянул Тару. — После того, лжекняжна оказалась у нас ей неожиданно стало хуже, а раны вновь закровоточили. Она кричала, как безумная, а спустя пару дней умерла. Какой дерзкий план провернул верховный служитель!

— Не думаю, что за всем стоял один лишь Фрол Зерион. У него есть сообщники, и похоже, что их немало. Ее похитили, потому что только потомок рода Хайро может воспользоваться кольцами и управлять морским драконом. Скорее всего, для этого ее и выследили и заманили в Ониксовый дворец, а затем заставили оставаться на Отборе. Ей все же удалось сбежать, но она все равно оставалась заперта на Лунном острове. Пряталась в подземельях и думала, что там дух верховного служителя ее не достанет. Тогда, как на самом деле, он все время был рядом, следил за ней и выжидал подходящий момент.

Дышать затхлым воздухом гробницы стало совсем невозможно, и они вышли наружу. Свежий ветер ударил в лицо, а лучи поднимавшегося солнца поцеловали кожу.

— Вам так и не удалось выследить посла Андалур? — поинтересовался Кир.

— Увы, пока нет. Лорд Лейн сбежал позапрошлой ночью. Будто, кто-то его предупредил.

— Он наверняка знал о готовящейся атаке. Едва ли в его планы входит утонуть или умереть под обломками.

Они вышли на площадь, зажатую между склепами и с неба мягко спикировал Арай.

— Полетите со мной? — спросил Кир. — В седле можно уместить двоих.

Тару был бастардом, и поэтому собственного руха ему не досталось. Тем удивительнее, что он сумел дослужиться до генерала.

— Нет, благодарю, меня ждет ферналь.

Арай пронесся над городом, и плавно спикировал на насестную башню Святилища золотого дракона.

Скоро должен был начаться военный совет, и Киру следовало поторопиться. Спустившись вниз, он направился к комнатам дракона-императора.

Увы, но пришло время признать и смириться с тем, что он был поломан. Одна из трех голов уснула, и это значило, что Визерийская империя останется наедине с врагом. Врагом страшным и вооруженным не только морским змеем, но еще и могущественными, неведомыми машинами. Технический прогресс Андалур шагал всегда быстрее, чем в Визерии, и неудивительно. Зачем визерийцам были нужны все эти шестеренки, когда есть колдовство?

За последнюю четверть века разрыв между ними стал особенно огромен. Андалурцы научились создавать механизмы, способные поднять их в небеса, или опустить под воду, а