— Соня, не переживай, всё позади. Ты в безопасности. Расскажи, пожалуйста, что произошло.

— Ну… — протянула Соня. — После уроков я решила съездить к подружке…

— К подружке?

— Д-да, — глаза Сони забегали.

— Расскажи, как есть. Никто не будет ругаться. Ты к мальчику поехала?

Соня кивнула. Голос за кадром продолжал:

— На северо-запад, да?

— Да.

— А миттер у тебя с собой был?

— Да, с собой. Но я отключила геолокацию.

— Почему, Соня? Не хотела, чтобы родители знали, где ты?

— М-м, — Соня снова кивнула. — Они не разрешают с ним общаться. Из-за этого мы с ними поругались.

— И вы были у него дома?

— Да. Пару дней мы были у него. Потом его родители вернулись, и я домой поехала. Вечером.

— Вечером. Во сколько?

— Часов в семь-восемь. Уже почти стемнело.

— И ты поехала на трэплере?

— Да. Я доехала до своей остановки на юго-западе. Вышла, и… — Соня затряслась сильнее, прикрыла лицо ладонью, но почти сразу взяла себя в руки. — Я решила срезать через заброшенную стройку, в три этажа, возле два-семь. Прошла по первому этажу. Фонари ярко светили в окна. Где-то на середине почувствовала, что кто-то смотрит. Повернулась, а там, в тёмном углу, кто-то сидел. Я как будто видела, как глаза сверкнули. Подумала, может, рабочий. Но не знала, видно меня или нет, в этом полумраке. Решила медленно пойти дальше, без резких движений. Старалась не смотреть, страшно было. Услышала, как будто кто-то руками по бетону шлёпает. Повернулась, — Соня тяжело вздохнула. — Под лучом фонаря, он бежал на четвереньках в мою сторону. Как собака. Я сперва так и подумала, что собака. Рванула к выходу. А звуки приближались. И дыхание, такое громкое, эхом от стен отбивалось. Он подбегал всё ближе. Схватил за рюкзак. Я выскочила из лямок и побежала дальше. Споткнулась, упала. Прямо под лучом фонаря. Попыталась встать, но он сверху навалился. Скользкие холодные пальцы в лицо вцепились. Я вырывалась как могла. Пыталась ударить. Коленом, рукой, как-то оттолкнуть.

— Сможешь его описать?

— Я помню только худые руки. Холодные. Он несколько раз касался моего лица. Что-то постоянно сыпалось у него изо рта. Будто гнилые зубы крошились и выпадали со слюнями. И тёмные пятна по всему телу.

— Хорошо. Что произошло дальше? Ты вырвалась?

— Да, я вырвалась, — Соня слегка оживилась. — Убежала и забилась в угол. Там было уже совсем темно. Но через какое-то время он меня нашёл и пришлось снова бежать. Я увидела открытый люк в полу и спустилась туда. Он — за мной. Я бежала по тоннелям сколько могла, и когда остановилась отдышаться, его уже нигде не было.

— Почему ты не звала на помощь? Кто-нибудь бы тебя услышал.

— Я хотела закричать, — Соня замотала головой. — Но не смогла. Я никогда не умела кричать.

— Ты знаешь, сколько времени провела в тоннелях?

— Нет. Миттер остался в рюкзаке, который он стянул ещё на стройке, а других часов у меня не было.

— И что, ты никого не встретила в тоннелях?

— Первое время, как слышала какие-то шорохи — сразу бежала. Вряд ли бы смогла снова убежать от него, сил совсем не осталось. А потом уже никого не видела и не слышала. Кажется, я даже уснула в одной из комнат. Там было очень тепло. А потом я ходила и искала выход. Почти все люки на пути не открывались. Хотя я много стучала по крышкам. Было громко. Звон по всему тоннелю разносился. Но никто не отозвался. Я просто шла дальше, и наткнулась на люк без крышки. Вылезла в каком-то безлюдном районе. Не знала, где я. Дальше помню смутно. То ли я увидела патрульную машину, то ли они меня…

Рэйчел передёрнуло. Она пыталась поставить себя на место Сони. Жуть. Слухи о мутантах из-под земли ходили давно, но Рэйчел никогда не думала о них всерьёз. Главное, Соня — жива. Рэйчел облегчённо выдохнула.

* * *

Ник выдохнул дым в форточку. Окурок зашипел, упав в банку из-под газировки.

— Ник? — раздался голос Гвэн из динамика смартфона. — Ты здесь?

— Да, да, — Ник плюхнулся на стул перед компьютером.

— Мама просто зашла спросить… Не важно.

— Как она там?

— Да как… — Гвэн вздохнула. — Работает. Спрашивает, как у тебя дела — я говорю, что нормально.

— А отец чего?

— Тоже работает. В последнее время поздновато возвращается, но вроде доволен. Пару раз спрашивал про твою категорию.

— Да чтоб вас… — Ник вытянул ноги и сполз по спинке стула.

— Кстати, Ник, как там твоя категория?

— Гвэн, чёрт побери, ты же знаешь!

— Да знаю, знаю. Я пошутила. Но ты же не собираешься вот так всё оставлять?

— Мне может вообще не нужна будет категория. Знаешь, я тут познакомился с одним фриндером…

— О, не-е-ет… — перебила Гвэн. — Даже не вздумай в это вписываться. Фриндер-договор — это прямой путь в рабы юниона.

— Да, я тоже так думал. Но здесь, в крупном юнионе, многое становится реальным. Знаешь, здесь совсем другие движения, другая атмосфера. Парень, про которого я говорю, зарабатывает столько, что ни один юнит-контракт тебе такого не даст. Ну, разве что после сорока лет отчаянной работы на Заказ.

— Ой, Ник. Все, кого я знаю, немало дерьма поели из-за фриндер-договора.

— Просто поверь, здесь всё не так. Не совсем так. В крупных юнионах есть варианты вывозить взнос. И потом, у меня есть шанс попробовать. Не обязательно же сразу с головой в это нырять.

— И всё только ради того, чтобы не получать категорию?

— Чтобы не угодить в изолятор, Гвэн!

— Ладно-ладно. Но будь осторожнее. Все эти фриндеры… Мутные они какие-то.

— Хорошо.

Ник запрокинул голову, рассматривая люстру. Гвэн громко щёлкала пальцами по клавиатуре.

— Слушай, — Ник прервал паузу. — Как там у тебя с этим придурком?

— С каким… — протянула Гвэн. — А, поняла. Да никак. Встретились разок, и как-то не пошло.

— Эх, не валяться ему побитым в канаве.

— Да иди ты, Ник. Хотя, если честно, мне и самой почти никто не нравится. Каждый раз, когда кто-то подкатывает, я вспоминаю тебя, и сто раз