Шрифт:
Закладка:
Не удержавшись, легонько, будто случайно касаюсь пальцами кожи Егора – там, где кончается желтый рукав. Но он мгновенно все понимает. Отстраняется и отступает на шаг, прострелив меня яростным взглядом.
– Ну и как я тебе?
Да, ему я тоже сказала.
– Токсичная радуга, бро. Все как обычно.
Егор громко хмыкает и щелчком отправляет сигарету в полет. Мы молчим. Просто стоим, не касаясь друг друга, и смотрим, как набухает тяжелыми тучами небо. Скорей бы уже пошел дождь… Дышать вообще нечем.
– Ты почему не зашел? – Я вытираю противно вспотевшую шею, а Егор пожимает плечами, будто ответ очевиден. Это действительно так. Другой бы и не заметил, как он напрягся. Но я – не другая.
– Услышал вас из окна. Она так смеялась… как смеялась раньше только со мной. – Он стискивает балконные перила с такой силой, что пальцы белеют. У него большие ладони. Широкие, сильные, с кастетом мозолей на сбитых костяшках. Руки бойца. – Дать бы в рыло тому, кто придумал, что противоположности притягиваются. Хотя… Может, и притягиваются. Только вот вместе остаться не могут.
– Ого, прямо статус в ВКонтакте.
– Дарю. – Егор вытаскивает из заднего кармана джинсов смятую пачку сигарет. Вставляет одну в уголок рта, щелкает зажигалкой.
Мне становится не по себе. Кажется, я его задела, но иногда слова просто вылетают изо рта еще до того, как я успеваю подумать, а стоило ли вообще их говорить?
– Извини, – бормочу. – Ей просто сложно тебе довериться, потому что ты… ну… ты…
– Забей. – Егор небрежно машет сигаретой и выдыхает белесое облачко дыма. – Я знаю, что она мне не доверяет. Оно и понятно. Я бы себе ручку дверную не доверил, не то что сердце.
О-о-ох… Если он так много болтает, значит, дело и правда плохо. Я выхватываю сигарету у него из пальцев и, предусмотрительно затушив, швыряю в компанию к первой – в чахлый куст под балконом.
– Пошли. – Я тяну Егора за руку. – Пошли-пошли.
– Куда?
– А ты не читаешь наш чатик? Я провалила экзамены, и мне нужна моральная поддержка.
– Выглядишь, кстати, ужасно.
Я хохочу. Только Егор может быть таким откровенным! Он еще упирается, но я уже вижу улыбку в уголках его губ. Значит, победа близко! Я взваливаю его руку себе на плечо и тяну со всей силы, будто канат.
– Ну, пошли-и-и…
– Да иду я, иду, – сдается Егор. – Дай только пиццу возьму, идиотка.
Первым, кого мы встречаем, оказывается Каша. Он выходит из кухни, на ходу поглощая крекеры. Интересно, он вообще их жует? Или просто пропихивает пальцами сразу в пищевод? Похоже на то…
– О, – кивает Каша Егору. – А я думаю, что за безногий пиццу так долго везет.
Нет, никогда эти двое не станут друзьями!
Мы заходим в комнату. Оксана замолкает, запнувшись на полуслове. Андрей выныривает из телефона и с громким хлопком жмет Егору руку, а Каша на ходу вылавливает из картонной коробки кусок пиццы и почти целиком запихивает в рот.
– Фто? – невозмутимо спрашивает он у Леры, разбрасывая крошки во все стороны. – Я говодный!
Та кривится от отвращения и вырывает коробки у него из рук.
– Это твой первый и последний кусок. Ты наказан! А ты… – она кладет коробки на кофейный столик и гневно тычет в меня пальцем, переходя на крик. – С тобой я вообще не разговариваю, Мацедонская! Какого черта ты смылась? Мы здесь вообще ради тебя!
Небо за ее спиной с грохотом лопается по швам. Молния расчерчивает его сверкающим зигзагом, и на город стеной обрушивается дождь. Мы замираем с открытыми ртами.
– Твою мать… – восхищенно шепчет Каша. – Вот это было эффектно! – И тут же под шумок утаскивает новый кусок пиццы.
– Ты как суперзлодейка из мультика, – хихикает Оксана, невольно переглядываясь с Егором. Ее щеки краснеют, а улыбка становится смущенной.
– Привет, – невпопад вставляет Егор, не сводя с нее глаз. Голодных, отчаянных… любящих.
Лера подцепляет ноготками кусок пиццы и с остервенением вонзает в него зубы.
– Боже, дай мне сил… Я умываю руки. Думайте сами, тупицы.
Я сажусь на подлокотник кресла, в котором сидит Андрей, и он тут же притягивает меня ближе. Охнув, соскальзываю к нему на колени, но Андрей не дает мне встать. Обнимает крепко, утыкается носом в плечо и шепчет:
– Больше не исчезай…
– Извини, – бормочу.
– И говори… говори со мной о том, что тебя беспокоит, а не с другими.
Помедлив, я расслабляюсь, и следующий час мы проводим, строя нелепые планы. Попытки придумать реальный выход из ситуации быстро перетекают в парад чудовищных глупостей в духе «взять в заложники ректора» и «шантажом заставить кого-то из поступивших свалить». Каша фонтанирует идеями без остановки, пока не падает на пол без сил.
– А, – обреченно машет он рукой. – Бесполезно. Какого черта я вообще распинаюсь, если это лучшее, что могло случиться с Котлеткой? После дружбы со мной, конечно.
Я замираю, не донеся корочку от пиццы до коробки. Никогда их не ем.
– Э-э-э, ты о чем?
– Ты же поступала… на юриста! – Каша произносит это таким тоном, словно я планировала стать дезинсектором. Или тараканом. – Я, конечно, понимаю, у тебя травма после развода родителей, но хмф-пф-хк…
Лера затыкает Кашу, бросив ему на лицо диванную подушку, а Оксана наваливается сверху и придавливает его к полу.
– Ай! Ауч! – вопит Каша, повернув голову набок, чтобы избежать удушающего подушечного захвата. – Уймитесь, женщины! Да чтоб вас… вы же тоже так думаете! Вы все! Даже бритый! Скажите ей уже, а!
Моя спина становится неестественно прямой, а улыбка застывает. Скажите… о чем? Я обвожу друзей вопросительным взглядом. Возмущенный Каша наконец спихивает с себя Оксану, и та с виноватым видом снова плюхается на диван, обнимая подушку. Лера раздраженно барабанит пальцами по подлокотнику. Егор, привалившись плечом к косяку, как-то слишком внимательно смотрит в окно. А Андрей…
Я запрокидываю голову назад, чтобы увидеть его лицо.
– Вы обсуждали меня за моей спиной? Но почему тогда ты ничего… мне ничего…
Горло перехватывает от обиды и смятения. Зачем они обо мне говорили? И главное, что? Я пытаюсь встать, но Андрей только крепче меня обнимает. Прижимаю подбородок к груди. Темные волосы, отросшие почти до лопаток, закрывают лицо, прячут меня от других…
Воцаряется тишина.
– Дождь закончился, – говорит вдруг Егор. – Пойдемте, что ли, проветримся.
В коридоре мы превращаемся в спутанный клубок
