«И не человек вовсе…»

Слова Рахимы Симбаевны продолжали звучать в голове, даже когда я, по-доброму со всеми попрощавшись, вышла из больницы.

Мне Тоня такой не показалась. Если только до краев одинокой…

— Саш! — выводя из задумчивости, окликнули меня со стороны парка.

Я обернулась…

— А ты что здесь делаешь? — удивленно спросила я у подошедшей Юли.

— Тебя жду, — улыбнулась она. — Соскучилась. Вроде и видимся, но даже поговорить некогда.

Я была согласна. Последние дни выдались заполненными событиями, но лишенными дружеской теплоты.

Кто-то сказал бы, что это — обычная жизнь, мне же все еще было непривычно.

— Я тоже соскучилась, — не покривив душой, призналась я. — А где Игорь?

Время уже три, а Валдаев отличался пунктуальностью.

— Сейчас придет, — успокоила меня Юля. — Переставляет машину. Слушай, — продолжила она практически без паузы, — нужно посоветоваться.

— Советуйся, — улыбнулась я, заметив направлявшегося к нам Игоря.

Юля тоже его увидела, но откладывать разговор не стала. Похоже, тема была не столь уж и личной.

— Хочу написать статью о маньячках. У отца спросила, но он оставил на мое усмотрение. Но мне показалось, что сама мысль ему не понравилась.

— О маньячках… — задумчиво повторила я.

Да, большинству читателей тема будет интересна. А если еще и с кровавыми подробностями…

Кивнула подошедшему Игорю, посмотрела на больницу.

А в голове продолжал крутиться разговор с Рахимой Симбаевной. «Как врач, говорят, очень хороша… А вот как человек…»

— Если тебя интересует мое мнение, то о таких, как они, нужно писать короткие заметки. Пойманы. Осуждены. Не стоят они того, чтобы о них знали. Если только в качестве предупреждения.

— Согласен, — встал рядом со мной Игорь. — Чем быстрее стирать из памяти, тем меньше их будет.

— Если бы все было так просто… — Юля то ли согласилась, то ли нет. — И о чем же тогда писать?

Как ни странно, ответ у меня был. Благодаря той же Рахиме Симбаевне.

— О людях! — не задумываясь, произнесла я. — О тех людях, которые делают эту жизнь нормальной. О тех, кто просто каждый день встает и идет честно делать свою работу. Об учителях, врачах, медсестрах, санитарках, водителях «скорой помощи», таксистах… О тех, чей долг — защищать Родину. О тех, кто работает в поле. Кто собирает самолеты. Да мало ли их… просто нормальных людей!

Наверное, я слегка погорячилась, но сказала именно то, о чем думала, но что только теперь сформулировала для себя.

Мы ищем острых ощущений. Подвигов. Романтики. И не замечаем, что это все здесь, рядом.

В тех вещах, которые нам кажутся обыденными.

* * *

Придумывать с одеждой я ничего не стала. Те же джинсы, футболка, легкая курточка. Ну и рюкзачок, в котором телефон и немного денег. Наличных. Карту оставила.

Я бы предпочла иметь при себе свой «ругер», но помнила про магическую проверку на оружие и наркотики.

Парни, когда спросила, можно ли ее обойти, переглянулись и пообещали что-нибудь придумать. Хотелось мне им поверить, но если только Трубецкой выбьет у отца специальное разрешение. Рассчитывать на это, не рассказав всей истории, вряд ли приходилось.

В клуб я приехала на такси, задержавшись на пятнадцать минут.

Об этом мы с ребятами тоже договорились. И чтобы они могли зайти первыми и осмотреться, и чтобы заставить Светлану и Тоню нервничать.

Если маньячками, конечно, были они.

Фейсконтроль, та самая проверка на наркотики и оружие…

«Весельчак» оказался больше похож на «Юпитер», чем на «Паутину». Только, в отличие от «Юпитера», оформление было не космическим, а развлекательным. Везде яркие цвета, движущиеся объемные изображения клоунов и людей в масках.

Судя по всему, народу нравилось. А вот мне от обилия красок хотелось куда-нибудь спрятаться. А еще лучше — сбежать. Вокруг все блестело, искрилось, менялось…

Казалось, что за спиной что-то происходит. Постоянно хотелось оглянуться.

В зал я сразу не пошла. Поднялась на второй этаж, встала у перил на галерее.

Схему, где находились камеры наблюдения, достал Саша Трубецкой. На вопрос, как удалось, с издевкой намекнул, что за деньги все возможно.

Огрызаться, говоря, что не всегда и не со всеми, я не стала. Чья-то алчность сейчас сыграла нам на руку.

Народу внизу было много. Бойкая музыка — диджей не жалел децибелов, девочки гоу-гоу, танцующие в клетках, стелющийся по полу туман дым-машин…

В «Юпитере» все выглядело более камерно. Не сказать, что спокойнее, но вроде как взрослее. В «Паутине» — проще. Первое впечатление, что приходили туда не повеселиться, а с одной-единственной целью — найти себе пару на ночь.

Здесь же… Здесь было безудержно и безрассудно. Казалось, все просто сошли с ума.

— Не шевелись.

Я вздрогнула от неожиданности — внутренне, но внешне даже не шелохнулась. Раздавшийся за спиной голос был знаком. Игорь.

— Они здесь. Сидят внизу. Вторая мертвая зона.

Мертвых зон мы насчитали шесть.

Угол, в котором я сейчас стояла, камерам тоже был недоступен.

— Поняла, — чуть слышно произнесла я, почувствовав, как его руки задирают штанину и касаются ноги.

Сначала он застегнул на лодыжке кобуру. Затем вставил в нее пистолет…

— «Ругер». Патрон в патроннике. На предохранителе.

— Спасибо, — прошептала я и, не сдержавшись, оглянулась.

Игоря рядом уже не было. Лишь спина мелькнула у выхода, что вел на лестницу.

С оружием стало как-то спокойнее. Пригодится или нет — не важно, главное, что еще один шанс, если ситуация развернется не в нашу пользу.

Наверху я задержалась. Заготовила несколько магем, одну — стандартный малый нейтрализатор — использовала сразу. Теперь все, что прописано в магической составляющей, будет разлагаться, не успев навредить организму.

Слабым местом у магемы был тот самый список. Все, что не попало в него, будет считаться безвредным.

Вторую — магему Хинстона — перевела в режим предактивации. Теперь достаточно капельки силы, чтобы она развернулась полностью.

Эта работала по иной схеме. За основу брался усредненный организм с усредненными же процессами. То, что не вписывалось в данный образ, воспринималось магемой враждебным агентом и нейтрализовалось.

В целительстве ее применяли редко — индивидуальность не часто укладывалась в усредненность, но в некоторых случаях она была просто незаменима.