— Феня.

— Я Феникс. В крайнем случае, Зверь. — пояснили мне, горделиво приосаниваясь. — Понятно?

— Конечно, — в отличие от этого… зверя, я была совершенно спокойна. — Ты феникс. Что тут неясного? Но фениксов много. Тебе нужно имя, свое, собственное, которое сделает тебя единственным и уникальным.

— Уникальным?.. — задумался птиц.

— Да. Например… м-м-м… Финист-Ясный Сокол. Красиво же.

— Соколом не хочу, — категорически отрезал пернатый. — Надоели. Вечно лезут с советами и гадят… гм… ну, это к делу не относится. Соколом не буду. А вот Ясный… Финист Ясный… Хорошо?

— Звучит, — согласилась я и, не дав ему опомниться, тут же предложила: — Сокращенно Феня. Сжато. Лаконично. Решительно. И красиво.

Птиц с сомнением покосился на меня, поколебался и… согласился.

— Зачем звала? — осведомился он, явно подобрев.

Я даже рот открыть не успела — в коридоре вновь зазвучали шаги.

— Поговорить не дадут, — мрачно констатировал пернатый. — Ладно. Мне все равно некогда. Пора в Гнездо. Восстанавливаться. Сил пока мало. Скоро уедем, сложно станет перемещаться. Вернусь утром. Жди. Никуда без меня не лезь. В Лесу тебя не услышу. Если что, иди к дракону, он позовет.

Я пообещала. Феникс яркой молнией взвился к потолку и исчез, растворившись в воздухе.

— Госпожа, можно?

— Входи, Ольма, — вздохнула я.

День понесся вперед, обрастая делами. Нужно было многое успеть, обойти поместье и при этом, по возможности, не столкнуться ни с Виданом, ни с Никсом.

Обсудить с Мьиррой приглашение опекуна и званый ужин, будь они неладны — и ужин, и дядюшка.

Побеседовать с Ольмой о лавке. Что оставляем, что берем с собой, что распродали, все ли заказы успеваем выполнить?

Сбегать к Бетхе, выяснить, как продвигается подготовка к отъезду, не нужно ли ей чего.

Отыскать Джалза и спросить, не предупреждал ли Фарн, когда вернется?

— К ужину, госпожа, — с готовностью отрапортовал найденный на заднем дворе слуга. — Так и сказал, к ужину, мол, приеду. К торжественному.

— Так он о нем уже знает?

— А как же. При мне лорд Видан наследника и пригласил. Лично. Эйрэ нахмурился, но согласился, а потом добавил: «Надеюсь, моя невеста и леди Мьирра извещены?» Ну, глава сразу же закивал. Разумеется, мол, а как же? Куда ж без них?

— Спасибо, Джалс…

Выходит, мы с Фарном только за ужином увидимся? Жаль, я хотела ему о встрече с Химером сообщить. Мы как-никак теперь партнеры, интересы у нас общие и информация о противниках тоже. Ладно, будет еще время побеседовать.

И, кстати, теперь понятно, почему Видан был сегодня так невероятно учтив и предупредителен — опять же из-за Кайдена.

Освободилась я ближе к вечеру. Прибежала в свою комнату, торопливо собралась. Ольма как раз заканчивала меня причесывать, когда в спальню заглянула Бетха.

— Мальчишка-посыльный принес, — доложила она, протягивая светло-серый, ничем не примечательный конверт. — Вам, госпожа.

Мне часто присылали записки — торговцы, поставщики, лавочники, ничего необычного в этом не было. Взяла, развернула и замерла, вчитываясь в короткие строки:

«Я знаю, кто ты. Хочешь вернуться домой? Тебе здесь не место, Аня».

* * *

Званый ужин… Люди, которые прислушиваются к любому, даже случайно оброненному слову. Взгляды, прямые или брошенные украдкой — ничего не упускающие и мгновенно оценивающие. Сердито-обиженный от Кетры, настороженный от Эндера, тревожный от опекуна, острый, как кинжал, воткнутый между лопаток, от Никса.

В другое время я бы только о них и беспокоилась, а сейчас отмечала лишь мельком. Мысли были заняты полученным недавно таинственным посланием.

Даже праздничное убранство обеденного зала не особо впечатлило, хотя слугам удалось сделать почти невозможное, приводя заброшенное помещение в относительный порядок. Да и сам глава потратился изрядно. Как только выжил при этом и не задохнулся от жадности? Наверное, желание реабилитироваться в глазах наследника сил придавало.

Я сидела между Фарном и Граэмом, вяло гоняя по тарелке крошечные хлебные шарики с мясной начинкой, приготовленные заботливой Бетхой специально для меня. Время от времени накалывала их на вилку, отправляла в рот, аккуратно приподнимая закрывающий лицо кусочек шелка — давно научилась есть, не убирая вуали, — и думала… думала … Благо, никто не мешал мне этим заниматься и не заставлял принимать участия в общем разговоре — мужчины общались исключительно между собой.

Вернее, Никс с Виданом изо всех сил пытались втянуть Кайдена в обсуждение каких-то столичных новостей. Но тот не поддавался на провокации, отвечал сухо и односложно. Зато Василиск, как всегда, «развлекался» за двоих, и беззастенчиво троллил собеседников, умудряясь при этом оставаться внешне безукоризненно вежливым.

Я знаю, кто ты…

Аня…

Не Анна, не Энн или Нари, не Ани, на худой конец. Тот, кто написал это злополучное письмо назвал меня Аней, значит, ему, действительно, известно, что в теле Эннари живет чужая душа. Письмо предназначено не дочери Зеона Янта, а иномирянке, незаконно занявшей ее место, и автор… нет, не угрожает, потому что за угрозами обычно следуют требования — нагнетает, запугивает. Чтобы сломать, испугать, подчинить.

Кто он? Один из лордов? Слуга? Или этот человек затаился в Блодже и издали, украдкой следит за каждым моим шагом?

«Тебе не место здесь… Не место»… — гремело в голове набатом. И в душе, вопреки ожиданиям анонимного «доброжелателя», вместо страха жгучей волной поднималась злость.

Я так долго шла к своей цели, от меня зависят жизни и судьбы людей, ставших мне близкими. Никому не позволю себя запугать, навязать чужую волю.

Хочешь домой?

А, правда, хочу ли? Два года назад, не колеблясь, ответила бы «да», а сейчас… За прошедшее время я успела врасти в этот мир, привыкнуть, привязаться, обрела семью, получила магию. Но, в любом случае, возвращаться на Землю или нет, решать только мне, а не безымянному невидимке. Ему есть, что сказать? Пусть приходит лично, а не прячется трусливо за анонимными страшилками, тогда и поговорим…

— Эннари…

Вскинула голову, отвлекаясь от размышлений.

Пальцы Фарна, коснувшиеся ладони, показались удивительно горячими. Или это у меня руки заледенели?

— Что-то случилось?

Так и подмывало ответить: в общем-то, ничего особенного. Ерунда. Сущие пустяки.

Химер с утра шантажировал, вербовал в шпионки и трудоустраивал любовницей. В качестве награды обещал зелье, которое стопроцентно отправит меня за Грань. Подобранный в Лесу птиц, пригретый почти что на груди, обласканный и вылеченный, оказался мистическим зверем, фениксом. Теперь Видан меня точно со света сживет, даже если до этого планировал просто выгодно выдать замуж. И, в добавок ко всему, неизвестный «благодетель» прислал письмо, в котором почти открыто намекает, что в покое не оставит.