(Комната Лалисы. Это же время.)

Хозяйка помещения укладывается в постель, переодевшись в пижаму. В дверном проёме замерла ХеМи. Только что состоялся четвёртый по счёту разговор с роднёй, где «младшенькую» «пытали» на тему: обижается она или всё-таки нет из-за того, что они над ней смеялись? Как выяснилось по ходу проведённых бесед, она не обиделась совершенно и вообще не понимает, чего все всполошились.

— Забыла тебе сказать, что госпожа Юн ИнНа посоветовала заключить договор с каким-нибудь агентством, если собираешься строить карьеру актрисы, — разглядывая дочь, вновь заговорила ХеМи.

Она до сих пор чувствовала некоторую вину за случившееся. Лалиса, услышав сказанное, поморщилась и, откинув одеяло, забралась в койку. Гримасу на лице дочери ХеМи не видела, потому что девочка находилась спиной к матери.

— Я подумаю, омма. Спокойной ночи!

— Сладких снов! — пожелала ХеМи и вышла из комнаты, тихонечко прикрыв за собой дверь.

— Наконец-то этот сумасшедший день закончился, и вот она моя постелька, — пробормотал я, пялясь в потолок.

Поворочавшись для порядка, занял более удобную позу на боку, сунув руку под подушку.

Только дома «допетрил», что причиной столь бурной моей реакции на слитое в сеть видео стали очередные месячные, как обычно, подкравшиеся незаметно и «обгадившие всю малину». Даже обрадовался сему факту, потому как стал сомневаться в собственной адекватности, исходя из некоторых предпосылок. Взять хотя бы реакции тела на Кан Ю. Вот ведь гад! Похоже этот «перец актёрского разлива» действительно пользуется духами с феромонами. Никогда бы не подумал, глядя на него. Зачем? Красивый парень. Баб и так вокруг столько, что ему, вероятно, приходится метёлкой отмахиваться. Но нет, на кой-то пользуется… Надо держаться от него подальше. Это я правильно решил. Чисто так… на всякий случай. Если откинуть в сторону смешки, хохотки и прочие формы «троллинга», летевшие сегодня в мой адрес, всё не так уж и плохо. Да, чего там… Всё просто замечательно! Тем паче, что у меня появились «холопы».

— Гы-ы-ы! — осклабился, припомнив разговор с парнями из It’s Us.

Тут на ум пришло кое-что ещё замеченное в комментариях под «злосчастным» видео, и хорошее настроение чутка пошатнулось. Помимо тупого «стёба» и откровенного «ржача», которые и через текстовые сообщения пролезали наружу, наличествовали и возмущённые комментарии типа:

[***] — Как она посмела к нему притронуться⁈ Дрянь мелкая!

[***] — Убери от моего оппы свои грязные руки, поганая тайская обезьяна!

[***] — Это какое-то чудовище. Выгоните её из дорамы! Она всё портит! Бедный Кан Ю! Ему, наверное, было очень больно.

И это лишь малая толика тех «помоев», которые вылили на меня, по всей видимости, персональные фанатки Кан Ю.

— М-да-а-а. Желательно таких обходить стороной. Самой дальней «стороной» какую только смогу найти, — почесал нос. — Только вот одно непонятно… Как определить «ху из ху»?

Место действия: Школа Искусств Сонхва

Время действия: пятое ноября. Утро

Мои подозрения касаемо фанатской «любви» подтвердились сразу, как только я попал в школу. Нет, никто в меня тухлыми яйцами не кидался, конечно, но вот взгляды некоторых особ женского пола были «многообещающими». И это помимо тех «подколок», что сыпались со всех концов, куда бы я не направился. Поначалу хотелось ответить всем и вся за «наезды» в мой адрес. Но, «пораскинув мозгами», понял, что данный путь — тупиковый и приведёт лишь к одному — либо я кому-нибудь «начищу» рожу, либо мне её «подправят». Последнего хотелось избежать в силу того, что процесс этот не очень приятный, да и вообще… на фиг оно мне надо. Короче говоря, мысленно махнул рукой на завистливых идиотов и идиоток. Приняв образ королевы, вынужденной находится в неподобающем обществе, на переменах гуляю и общаюсь исключительно с несколькими людьми, которые не высказывали в мой адрес негатива. Как ни прискорбно в этом признаваться, но таких «человеков» мало: ЧэЁн — это само собой; ДжонГук — а куда бы он на хрен делся; ДжинСу — «холопам» вообще не положено лишний раз рот открывать без дозволения; ДаСоль — всегда подозревал что одноклассник классный парень, и Юри с подружкой — хотя последние двое «мелкие», да и появляются рядом лишь на переменах.

Топаем с ЧэЁн в столовую, чтобы подкрепиться. Подруга делится впечатлениями:

— Я чуть не умерла, когда она на меня глянула, — ЧэЁн поёжилась от воспоминаний. — И взгляд главное такой — бешеный! Бр-р-р…

Речь в данном случае идёт о хореографе Ким, что в не столь уж и далёком прошлом была айдолом, а сейчас «пытает» подрастающее поколение, натаскивая их по своему примеру.

— Ой, ладно тебе, — отмахиваюсь я, и мы сворачиваем в коридор ведущий к столовой. — Не такая она и страшная. Я ведь её помню.

Стоящая у стены компашка молодых людей, попавшаяся на встречу, переводит взоры на нас. Одна из девушек — та, что постарше и посимпатичнее, изображает падение очень схожее с моим кульбитом на съёмках. Молодые люди, как парни, так и девчонки, начинают смеяться. Делают они это напоказ, не отводя взглядов.

— Не обращай внимания, — подхватив меня под руку, шепчет подруга.

Я улыбнулся, глянув на ЧэЁн. Хорошая она всё-таки.

— Вот ещё… — фыркнул и даже не посмотрел в сторону «придурков».

Оказавшись в столовой, мы столкнулись с ДжинСу, сидевшем за столом с приятелями. Парень, заметивший меня, как-то погрустнел и постарался сделать вид, что очень занят беседой.

С момента появления у меня «холопов» я не пренебрегал столь полезным ресурсом и все эти дни пользовался их услугами без малейшего стеснения. Если на тренировках все парни, за исключением ДжонГука естественно, исполняли роль этакой прислуги, то в школе данная роль выпадала одному ДжинСу. Вот и сейчас я не стал тушеваться и подошёл к столу, за которым он сидел.

— ДжинСу-оппа, — обратился к нему, походя отбиваясь от слабых попыток ЧэЁн увести меня на раздачу, — угости меня обедом.

Высказавшись, замер на месте. ЧэЁн не оставляла попыток уволочь меня за собой, дёргая за руку. Мне было наплевать. ДжинСу оглядел присутствующих и поднялся. Не говоря ни слова, он, под ошарашенными взглядами друзей направился к раздаче. Мы пошли за ним.

— Ты бы заканчивала с этим… — передавая мне заставленный поднос, проговорил он.

ЧэЁн, оглядываясь по сторонам,