стояла рядом с парочкой и молча взирала на то, как Лалиса бесстыдно использует старшего. Она давно заметила СэГе, что сидела с падругами за одним из столов. «Девушка» ДжинСу наблюдала за происходящим с пылающим взглядом, который не сулил ничего хорошего «эксплуататорше» в лице её подружки. Студентка несколько раз порывалась подняться, но была остановлена соседками.

— «Божечки, — думала ЧэЁн, — пусть всё будет хорошо. Пожалуйста!»

— Придушу эту мелкую дрянь! — шипела СэГе, глядя на то, как мерзкая «малолетка» пристаёт к оппе.

Её выдержки хватало в данную минуту только на то, чтобы не кинутся прямо сейчас и не выдрать все «патлы» сопернице. И то лишь потому, что подруги удерживали её от столь опрометчивого действия.

— У нас всё готово, — гладя по напряжённой руке СэГе, успокаивающим тоном говорила одна из девушек, что так же с осуждением поглядывала на Лалису. — Осталось дождаться нужного момента. Потерпи чуть-чуть. Мы покажем всем её настоящее место.

— Онни, — подключилась к увещеванию ещё одна из сидевших за столом девушек, — прояви терпение. Камера на месте, всё будет снято и тут же выложено в сеть. Она никогда не отмоется от такого позора.

— Эта кэнён (сучка) за всё мне ответит! — прошипела СэГе и выдохнула. — Да. Вы правы. Осталось немножечко подождать. Но как же я её ненавижу! У-у-у! Дрянь такая! Ну, подожди!

Тем временем ничего не подозревающая Лалиса вместе с ЧэЁн направилась к увиденному вдали свободному столу. Лалиса шла спиной вперёд что-то говоря при этом подружке.

— Нашла кого боятся, — несколько надменно говорила она. — Неужели думаешь, что сонсэнним Ким тебя палкой побьёт?

— Откуда ты узнала про указку? — удивилась ЧэЁн.

Она не говорила подруге про то, что Ким ЧхэВон на тренировках использует указку, которую порой пускает в дело по прямому назначению. Нет, она никого не бьёт, как могли бы подумать некоторые, но вот шлёпнуть ленивую трени по «вялой» конечности, занявшей не правильное положение, способна в лёгкую.

— Чё? — замерев на месте, выпучила глаза Лалиса.

— У сонсэннима Ким есть указка, — насупилась ЧэЁн. — Она порой использует её, чтобы донести свои пожелания до тех, кто не сразу понимает, что от него требуется.

Ей не очень хотелось говорить об этом. Хотя бы потому, что данная указка не единожды касалась юной трени персонально.

— Офигеть! — высказалась в своём духе Лалиса.

— Ничего такого! — моментально запротестовала ЧэЁн и помахала перед собой кистью правой руки, освободив её от удержания подноса. — Она никого не бьёт.

Получив столь настораживающее описания сонсэннима Ким, которую помню в виде некого абстрактного образа, понял, что идти в трени я не хочу. По крайней мере, в данное агентство. Ну его к лешему! Мне в школе Пак СеЫн хватает с её ретроградными методами обучения. Припомнив сонсэннима по хореографии, что порой использует указку не по назначению, захотелось почесать зад, который пару-тройку раз познакомился с данным предметом воспитания и наставления нерадивых учеников. Удержался от сего не совсем уместного в данную минуту жеста. Просто взял свободной рукой стаканчик с соком со своего подноса и сделал глоток.

— Ага, — осклабилась Лалиса. — Она ласково гладит ей по задницам. Верно?

ЧэЁн насупилась и буркнула что-то неразборчивое. Девчонки продолжили движение. Лалиса по-прежнему шла спиной вперёд. Приближаясь к столу, за которым сидела компания СэГе, она неожиданно выкрикнула в сторону поднявшегося из-за стола ДжинСу:

— Оппа, не забудь, о чём мы говорили насчёт вечера!

Сидевшая рядом с СэГе подруга заметила, как окаменело лицо девушки, а глаза начали наливаться кровью. Тем временем ДжинСу застигнутый окриком остановился и махнул рукой, давая понять, что помнит о разговоре, состоявшемся вчера. ЧэЁн также обернулась в сторону парня и не видела, как, расположившаяся у края стола, СэГе напряглась словно пантера перед прыжком.

Заметив знак, поданный приятелем, Лалиса продолжила движение, вернув всё внимание на подружку. Только она хотела открыть рот, как её левая нога упёрлась в преграду, неожиданно образовавшуюся на пути. В подобной ситуации речи о том, чтобы удержать равновесие не было. И Лалиса полетела на пол взмахнув рукой с подносом, содержимое которого взмыло вверх с приличной скоростью. По странному стечению обстоятельств, стаканчик с соком, который девочка держала в руке, практически не расплескался. Вероятно, падая спиной вперёд, «жертва агрессии» одной излишне ревнивой особы всё же смогла сосредоточится хоть на чём-то и спасти именно это. «Чем-то» оказался сок, что лишь частично выплеснулся через край.

В столовой повисла гробовая тишина. Все присутствующие, словно заворожённые, наблюдали за падением «тела» и полётом подноса с едой. После приземления «тела», на него полился дождь из содержимого мисочек, стоявших на подносе. Тем было всё: пара супов, по счастливой случайности холодных, закуски, рис и, конечно, кимчи из капусты. ЧэЁн успела отскочить от начавшего опускаться вниз пищевого «водопада». Она с ужасом наблюдала за тем, как практически весь заказ Лалисы обрушился на неё, заляпав ту с ног до головы. Вишенкой на торте стал широкий лист кимчи, «опавший» последним прямо на лицо девчонки и закрывший ей правый глаз.

Наступившую тишину, как нож масло, разрезал ехидный голосок с нотками самодовольства:

— Ой! — несколько жеманно и явно в притворном испуге, приложив ладошки к щекам, заговорила СэГе. — Лалиса-ян, ты такая неуклюжая. Нужно быть осторожнее и всегда смотреть под ноги.

Слова, произнесённые столь ёрническим тоном, стали катализатором взрыва. И вот ни фига не «взрыва» негодования. Куда там? Столовая «вспыхнула» всеобщим хохотом. Народ ржал так, что некоторые попадали на пол. В основном это были парни. Веселье набирало обороты. Единственным кто, кажется, не смеялся был ДжинСу. Хотя нет, ещё ЧэЁн не участвовала в наступившей вакханалии. Парень, воочию наблюдавший разворачивающееся действо, правда, на приличном расстоянии, стоял с открытым ртом. Рядом «покатывались» его друзья. Когда Лалиса поднялась на ноги и, сохраняя ледяное спокойствие, сняла лист кимчи с лица, ДжинСу понял, что сейчас произойдёт нечто такое, что лучше бы предотвратить. Он рванул к столу, рядом с которым всё произошло, но опоздал буквально на пять-семь секунд.

«Орошённая» собственным обедом, Лалиса откинула лист кимчи в сторону и повернулась к веселящемуся столу, за которым сидела СэГе. Девушка с наигранным сочувствием смотрела на «соперницу», которую она сейчас, как ей казалось, опустила в заслуженное «место» — «помои» и общее презрение с сопутствующими издёвками.

— Знаешь, — начала говорить Лалиса, глядя в глаза веселящейся студентке, — СэГе-онни,