— Три дня. — Ошарашенная таким напором Соня попыталась отступить еще на шаг, но уперлась спиной в стену.

— Так почему?

— Простите, Ваше Сиятельство, я не очень понимаю, чего вы от меня хотите. Неужели по законам Брило мне надлежало заявиться к вам во дворец и потребовать награды? Или рассказывать о своих подвигах во всех столичных трактирах?

— Я так и думала. — Альвийка кивнула с довольным видом и, отпустив Соню, отступила на шаг. — Что ж, обычно такие вещи делаются в официальной обстановке и в тронном зале, но раз ты не хочешь огласки… Я, Опал Гланс Княжна Брило, — голос ее зазвучал торжественно, — благодарю вас, Соня Мист, за мое спасение. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь…

На шею Сони опустилась мифриловая цепочка с круглым медальоном.

— … милитисса.

Едва Соня открыла рот для вопроса, как княжна наклонилась и поцеловала ее в губы, завершая обряд посвящения.

Пока они шли до аудитории, Опал краем глаза разглядывала девушку. Не красавица, но вполне симпатичная. А кожаная куртка, обтягивающие штаны и высокие сапожки вместо плаща и серого платья выгодно подчеркивали фигурку. Вот только все портило почти бесстрастное выражение на лице и юная альвийка в ученицах. Весьма, надо заметить, привлекательная.

Потребовав запереть дверь, Опал чуть надавила на девушку, намекая на то, что та могла бы потребовать награду, и, почувствовав искреннее возмущение, успокоилась. Да, решение наградить девушку именно так было верным. И вовсе не потому, что Опал в детстве зачитывалась романами про бесстрашных и благородных воительниц, как заявил бы Таркис, а потому, что это посвящение не нарушало никаких традиций. Правда, целовать следовало в щеку, а не в губы, но Опал решила не говорить своей милитиссе об этом незначительном отступлении от церемонии.

Отойдя на шаг, она завела руки за спину и посмотрела на девушку, недоуменно разглядывавшую медальон. Наконец та подняла голову.

— Орден Серебряных Звезд? А мне говорили, что его не существует. Ой, прошу прощения. — Соня поклонилась. — Благодарю вас, Ваше Сиятельство, за оказанную мне честь.

— Думаю, ты достойна этого. А что до Ордена… Его действительно считают несуществующим, но это не так. Никаких указов о расформировании не было. Просто после смерти последней главы командоры не смогли выбрать нового грандмастера, и Орден приостановил свою деятельность. Но в роду Гланс титул командора Ордена передается по наследству. И как командор, я имею право принимать в Орден новых последовательниц.

— Но я же подданная Сомбрии. Разве меня можно принять в светлый Орден, пусть даже и неблагородной воительницей?

— Уставом это не запрещено. Более того, я даже не могу заставить тебя сражаться против темных.

— То есть как?

— Вот так. У всех членов Ордена есть лишь одна обязанность — сохранение жизни на Вельте, что бы это ни значило. Я точно знаю, что Орден всем составом участвовал в войне с троллями. В остальном они были свободны от обязательств. Если кто-то и воевал против темных, то это было их собственное желание. Зато теперь ты можешь пользоваться библиотекой Ордена, то есть моей, и звать меня просто по имени.

— Н-да, — девушка фыркнула, — а ведь я совсем недавно купила доспехи, принадлежавшие одной из воительниц этого Ордена.

— Надеюсь, не для того, чтоб переплавить их на металл для каких-нибудь артефактов?

— Нет. Я хочу их немного переделать и использовать по прямому назначению. Правда, пока готов только нагрудник…

Тут дверная ручка дернулась, потом в дверь застучали. Соня подошла к двери, распахнула, и на руки ей упала заплаканная Фейна ля Маро.

— Наставница! Он, он…

Глава 29

При оскорблении действием оскорбленному предоставляется право обратиться к правосудию или вызвать оскорбителя на дуэль. Оскорбленный имеет право выбрать любой род оружия и условия дуэли, вплоть до смертельной. В случае недееспособности оскорбленного, например, в силу малого либо преклонного возраста или же сильного увечья, оскорбление падает на ближайшего дееспособного родственника либо опекающее лицо: назначенного опекуна или наставника. В случае недееспособности оскорбителя, ответственность за нанесенное оскорбление возлагается на ближайшего дееспособного родственника либо опекающее лицо.

Из дуэльного кодекса Княжества Брило

Поход в салон Элейн Наттер неплохо поднял настроение. Сар даже решил забыть о наглой человечке — куда проще найти другую, посговорчивее, да и потраченные деньги она вернула. Но три дня спустя он заметил артефакторшу, выходившую под руку с Фейной ля Маро с дальнего полигона. Обе выглядели уставшими, но если на лице человечки читалось удовлетворение, то альвийка косилась на нее со смесью страха и… восхищения? Сар тут же припомнил слова, переданные через Сталса: «Если солу Хелле хочется добиться моей благосклонности, пусть сперва хотя бы сменит пол». Воображение моментально нарисовало весьма будоражащую картину того, как именно человечка смогла утомить пусть и юную, но куда более сильную и выносливую альвийку на закрытом от наблюдения полигоне. Мысль, конечно, была бредовая, особенно с учетом семенившей следом за человечкой гномки, нагруженной арбалетом и каким-то ящиком, но засела в голове крепко.

Решение развеяться повторным походом в салон лишь подкинуло хвороста в костер. Сола Наттер, проходившая мимо его столика, подозвала служанку и потребовала подать гостю бутылку лучшего вина из ее коллекции. А на удивленный взгляд Сара пояснила, что благодаря ему она познакомилась с госпожой Мист, оказавшейся весьма интересной и талантливой особой. При этом интонации и выражение на лице хозяйки салона прямо говорили о том, в какой именно области была талантлива человечка. Это стало последней каплей — артефакторша умудрилась за одно единственное посещение салона добиться того, о чем он сам даже не мечтал. Сар уже готов был бросить человечке вызов, наплевав на все последствия, но случайно услышал в разговоре ля Маро с выходившей из лаборатории Глетчер, два слова: «наставница Мист». План созрел мгновенно, оставалось лишь дождаться подходящего повода.

Фейна, не глядя по сторонам, шла к выходу с полигонов. Руки были заняты деревянной коробкой с инструментами, а мысли визитом княжны Гланс, которая, если Фейна все правильно поняла, откуда-то знала наставницу. Зачем княжне понадобился разговор без свидетелей и почему она назвала мастера Мист «принцессой»? Если это титул, то почему наставница его скрывает и как могла получить его в темных землях, где, по ее словам, родилась и прожила всю жизнь? А если — при этой мысли щеки потеплели — они с княжной состоят в отношениях, и «принцесса» — ласковое прозвище амантино, то почему наставница живет у аст Глетчер и вовсе не обрадовалась встрече?

Мысли заняли Фейну настолько,