Шрифт:
Закладка:
- Спасибо, Миска, что ты у меня есть… - появление и участие бешеной валькирии оказалось как нельзя кстати. Отпустило.
Занятно было наблюдать и за поведением наших гостей. Сначала они вообще не поняли, что происходит. Лишь когда мы с кошкой переместились к стене, пошла реакция. Ошеломление, переглядывания, отрицательный кивок головой Гибенса – вот первые реакции на случившееся со стороны разведчиков. Зато когда мы вернулись к столу, Кан, игнорируя предостерегающе поднятую руку капитана, хотел подняться. Его остановила обезоруживающая улыбка валькирии… и её совсем не лёгкая рука, упавшая на плечо. Мужчину буквально вдавило в кресло. Но Милаха оценила его порыв.
Именно по этой причине я и не стал провоцировать ещё и парня. Как бы я его не отметелил сейчас, уже через полчаса он выползет из регенератора как новенький. И его тут же встретит «сердобольная» кошка. Которая лишь ещё больше распалится от мужественного поведения разведчика, поднявшегося даже против легендарного Меча Республики – и всё ради неё, такой красивой. Нужно мне это? Разумеется, нет. Пусть лучше продолжает считать его дичью. После нашего эмоционального объяснения эта мысль плотно выжжена в её сознании. Выжжена сплавом эмоций и авторитета старшей сестры. Ну и моего авторитета, куда уж без этого… Не стоит ронять себя в её глазах. Осознать всё это мне не помешала даже лошадиная доза спиртного.
Окончательно взяв себя в руки, я перевёл взгляд на Гибенса.
- Капитан, прошу любить и жаловать – Мисель. Безбашенная, но когда надо – удивительно мудрая республиканка. Мисель, это Стен.
- Я знаю. Рада знакомству, капитан, - и валькирия действительно подарила мужчине обаятельную улыбку.
- Взаимно, леди, - офицеру даже удалось, не вставая из кресла, изобразить изящный полупоклон. - Сколько же их у вас, Леон?
- Девять.
- И все с литанским гражданством?
- С почётным литанским гражданством. Соратницы Тёмной Матери пользуются в Литании безмерным уважением.
Разведчик задумался. Я уже знал, что он основательно проштудировал имевшиеся в общем доступе материалы по Литании. Видимо, до того события далёкого планетарного образования в значительной степени прошли мимо него. Точнее, не затронули настолько, чтобы отложились детали.
Прошло ещё немного времени, и наша компания резко сократилась. Обе охотницы окончательно облюбовали себе жертв и утащили их в свои логова, лакомиться. Только мы с Миской и капитаном остались не у дел. Выпитое давало о себе знать, и я, безо всякой задней мысли, улёгся на колени метиллии – прямо так, как сидели. Взглянул оттуда на Гибенса.
- А вам, значит, хищниц не досталось, капитан?
- Ничего страшного. Целее буду.
- Это ваша принципиальная позиция?
- Да, Леон. Не хочу соблазнов. Я уже понял, что валькирии не только в бою опасны. Даже вам они создают проблемы – хотя вы и состоите в странных, непонятных лично мне отношениях. Чего уж говорить обо мне? Лучше с такой сойтись в бою, чем так.
- Проблемы?.. Пожалуй, что да…
- Как вы подобное терпите только не пойму.
- Как видите, не всегда удаётся стерпеть и мне…
- Кстати, а это у вас нормально? В семейной сцене – и вдруг боевые импланты?
Так вот что глодало капитана! На его глазах женщину – а валькирии явно перешли для него из разряда непонятных хищниц в разряд женщин – режут холодным оружием. Тут бы любой адекватный внешник вздыбился! Но Гибенс, как разведчик, проявил просто нереальную выдержку.
- Не буду говорить про тактичность ваших подчинённых, едва увидевших женщин, и сразу же, без разбора, кинувшихся за ними волочиться. Не буду говорить и про небезызвестную поговорку: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Давайте сразу зайдём от сути. Они не считают это предательством. Предательство – это когда подставляешь своего боевого брата. Не прикрываешь его. Становишься причиной его проблем. Они исходят из иной логики. То, что произошло – следствие их понятия о вольной охоте. Валькирии – социальные хищницы. А любые хищницы любят играть… пока юные и беззаботные. Попробуйте, объясните котёнку, что в мячик играть вредно…
- Наша связь куда сильнее, чем вам кажется, - мягко проворковала Мисель, совершенно неожиданно поддержав меня в разговоре.
- И всё же я не понимаю. Я бы с ума сходил, зная, что моя женщина сейчас… ласкает другого.
На этот раз я уже не ярился. Слова внешника даже порядком меня позабавили.
- До нашей встречи вы пребывали в иллюзии, что валькирии – это безбашенные убийцы, к тому же мужененавистницы. Теперь вы впали в другую иллюзию. Уверились, что перед вами – обычные женщины. Скажу так: обе иллюзии ложны, - хмыкнул, лаская ладонью талию своей кошки, в ответ подставлявшей для ласк те места, в которых хотела бы ощутить мою руку. - Добиться равноправного партнёрства с валькирией – та ещё задачка. Не для слабонервных. Сшибки на имплантах – такая же естественная часть нашей жизни, как… поцелуй. И поверьте, вашим подчинённым сейчас придётся всё это испытать на собственной шкуре. Честно говоря, я им не завидую… С кошкой сначала нужно найти общий язык, заслужить статус партнёра… а не дичи. Ваши же просто облажались. Они согласились быть дичью. И хотя мне неприятно осознавать, что охота сестёр протекает в таких формах, но… осознание, каким шоком это станет для ваших ребят – греет душу.
- Кхм… - протянул офицер, не зная, что сказать на эту мою отповедь. – Вы откровенны…
- Я ещё не закончил, капитан, - поднял перед собой ладонь, останавливая его. - Я дам вам возможность заслужить иной взгляд от валькирий. Если вы обещаете не соглашаться на их предложения постели.
- Да я как бы не спешу…
- Ну вот и отлично! Тогда предлагаю спарринг, - внимательно вглядываясь в лицо внешника, добил я.
- Что, простите?..
- Я всю жизнь в боевых искусствах. Тренировал. Изучал. Я хорошо вижу вашу повадку. Выйдем на татами. Посмотрим друг на друга, так сказать, в естественной среде обитания. И валькирии увидят то, что интересно им. Или вам не интересно? Никогда не поверю!
- Вы правы, мне интересно, - выдавил офицер.
- Тогда на правах хозяина дома, в котором вы являетесь гостем, приглашаю вас поспарринговаться.
- Всё правильно, капитан, - опять зашелестел голосок валькирии. - Не хотите секса – получите когти. Каждому своё. Бой тоже хорошо снимает стресс.
- Простите, Леон, Мисель. Но я больше двадцати
