меру своего понимания, заботился об интересах...

Махнул ему рукой.

- Не убедил, сир Карс. Утомил, но не убедил.

Задумчиво обвожу взглядом затемнённое и плохо освещённое помещение.

- Говоришь, что я должен тебе поверить? Нет. Я должен только одно: добиться ответа, - перевожу на него пристальный взгляд.

- Тогда задавайте ваши вопросы и я сделаю всё, что могу, дабы ответить на них.

Мысленно хмыкаю и задумчиво почёсываю висок.

- Я знаю, что в крепости есть предатель. Даже несколько. Вряд ли это обычный слуга. Скорее всего — кто-то высокопоставленный. И... - чуть наклоняюсь к нему, - ты открываешь этот список, сир Реджис.

Он мотнул головой.

- Возможно это Брун, мой заместитель. Я знаю, что он однажды прикарманил часть жалования солдатам, но тогда я не стал поднимать это дело, просто договорились, что он будет более компетентно относиться к своей работе и...

Карс говорил и говорил, обличая своих людей и вскрывая их подноготную, которую я привычно фиксировал в памяти. Что-то, безусловно, забудется, но некоторые сведения, из наиболее звучных, интересных и серьёзных, найдут себя.

- Хватит, - остановил поток его красноречия, отчего рыцарь тут же замолчал. - Я великодушен, - провозглашаю ему, изящно взмахнув рукой, как это делал сам Реджис, впервые приняв меня в своём кабинете, - но мое великодушие имеет пределы. Говори по делу. Мне нужны имена предателей, а также сведения, каким таким образом ты перешёл на сторону короля Ориса.

- Я сообщил вам всё, что мне известно... Неужели вы будете меня пытать? Даже несмотря на то, что я честно сообщил вам всё, что знаю?! Нет... Вы не можете так поступить, лорд Моустас! У вас ведь есть совесть!

Уголок моего рта слегка дёрнулся. Отличная попытка, я аплодирую. Однако как же ты ошибаешься!

- У меня есть совесть, но от неё мало что осталось. Я бы сказал — обрывок, который непонятно каким образом всё ещё держится внутри моей души. Он не смог бы защитить ни тебя, ни кого-либо другого даже от сквозняка.

Тяжело вздыхаю. В помещении было слишком жарко и слишком темно. Даже мне не доставляло удовольствия здесь находиться, но что тогда говорить про пленника?

- Ты, Реджис, не можешь даже предположить, какие поступки мне доводилось совершать. Ужасные, гнусные, непристойные! Один рассказ о них вызвал бы у тебя тошноту, - пожимаю плечами. - Это мучает меня время от времени, но я говорю себе, что у меня имелись веские причины. Годы проходят, невообразимое становится повседневным, жуткое становится скучным, невыносимое — однообразным. Я прячу всё это в тёмных уголках моего мозга, и ты не поверишь, сколько там всего! Поразительно, с чем может жить человек.

- Лорд Моустас! Я, хоть и не столь знатен и известен, но я рыцарь, получивший шпоры от самого Гарта Серретта, это уважаемый вассал Хранителя Запада, чью роль сейчас исполняет лорд Джейме и им не понравится...

- Ах, не понравится?

Я засмеялся. Берик, - сопровождающий меня, как инквизитор, - тоже засмеялся. Засмеялся и Сандор, прислонившийся к стене. Промолчал лишь палач, взятый мною из собственных дознавателей.

- Разве это имеет хоть какое-то значение? Оставьте эту чепуху для детишек, обожающих сказки о благородных рыцарях и мудрых королях. Взрослые люди в такие игры не играют. Мне нужно знать, сколько тебе заплатили за предательство и кто твои подельники.

Я чуял, что он что-то скрывает! Ощущал этот запах тайны!

- Лорд... «Небесный Клинок»! Вы ошибаетесь! Пожалуйста! Я не виновен! Ничего не знаю!

Делаю жест и безымянный палач, имя которого я даже не удосужился узнать, быстро подошёл к связанному мужчине и почти беззвучно врезал ему прямо в живот. Глаза Реджиса вылезли из орбит, рот раскрылся. Он сипло кашлянул — этот звук напоминал сухую рвоту, потом попытался вдохнуть и закашлялся снова.

- Странно, не правда ли? - начал вслух размышлять я, наблюдая за тем, как комендант замка пытается глотнуть воздуха. - И крупные, и мелкие, и тощие, и толстые, и умные, и глупые — все одинаково реагируют на удар в брюхо. Ещё пару часов назад ты считал себя самым могущественным человеком во всей этой крепости, а сейчас не можешь самостоятельно вздохнуть. Некоторые виды власти — всего лишь самообман. Я научился этому на войне. Ещё давно... Ты, наверное, её даже не застал. На войне «Девятигрошовых Королей». Тогда, на Висельном острове, я обучался этому по ускоренному, ха-ха, курсу! А потом — на следующей войне. И следующей, и следующей... снова и снова... Вот и сейчас, мы уже находимся на очередной войне. Здесь не действуют никакие законы, уверяю тебя! Более того, - едва слышно хмыкаю, - когда то я даже бывал на том самом месте, где сейчас находишься ты. Не думай, что уникален. Это не так.

Погрозил ему пальцем.

- Однако, есть одно различие. Я сам попросил об этом. Сам захотел осознать, какого это — находиться на месте того, кто ощущает боль. Того, кто не может сделать НИ-ЧЕ-ГО. И я получил этот опыт! Он был... ужасен!

Смешок вырвался сам собой.

- Ты же, сир Карс, можешь избавиться от неприятных ощущений в любой момент. Стоит только сказать, зачем ты решил предать нас, а также — кто твои сообщники, и всё тут же закончится.

Реджис уже снова обрёл способность дышать.

- Я не знаю... Я никогда не предавал вас и лорда Джейме. Никогда! Клянусь! Также не имею понятия и о том, кто мог бы продаться королю. Я рассказал то, что знал про своих людей, но это всё!

- Да неужели? Неужто агенты Ориса подкупили лишь тебя одного? Маловероятно. Но если ты не знаешь про остальных шпионов, то какой в тебе вообще прок? Про твоё-то предательство уже известно.

Щёлкаю пальцами, будто бы вспоминая.

- Осталось лишь узнать, зачем и сколько тебе заплатили.

Пленник сглотнул.

- Я честный рыцарь и никогда не пошёл бы против своего сюзерена...

Вздыхаю и делаю новый жест рукой.

Кулак палача впечатался мужчине в лицо. Тот покачнулся и упал бы набок, если бы второй кулак дознавателя не встретил его голову на полпути, разбив нос и отбросив пленника назад вместе с опрокинувшимся стулом. Клиган и Шторм подхватили Карса с двух сторон и подняли вместе со стулом, к которому он был примотан.

Я внимательно наблюдал за этим, скрестив руки на груди.

- Это очень больно, - говорю ему, - но боль можно перетерпеть, если знаешь, что она не продлится долго. Если ей положен