полубога и раскалили металл до белизны.

— Умри, Колид! — ухмыльнулся Ладислав. — Наконец-то ты понял, что тебе не место в этом мире.

— Тебе тоже тут не место, — процедил я и поднял меч, делая вид, что собираюсь отбить очередной удар.

Но вместо этого отвёл руку в сторону и убрал броню. Это было смертельно опасно: если психодух не успеет принять удар на себя, я просто сдохну прямо тут, даже не успею сказать «Вот дебил!».

Молнии от меча Ладислава протрещали по воздуху и ударили меня точно в грудь. Тело прошибло разрядом Бартла от макушки до пят и отбросило спиной на скалистый склон.

Всё вокруг замерло, мир поглотила вспышка.

Я понимал, что лежу на склоне скалы, раскинув руки. Без брони и защиты, еле сжимая меч слабыми пальцами. Понимал, но ничего не мог поделать. Удар Бартла был слишком сильным даже для моего резерва. Я слышал, как ко мне подходит Ладислав, как он замахивается мечом, я даже представлял как он улыбается, собираясь отрубить мне голову и поднять её за волосы, чтобы показать всем, что наследник Колидов пал.

В груди закололо и отяжелело.

Тук-тук, тук-тук... тук... тук... и сердце остановилось.

* * *

А потом пульс появился снова, будто завёлся мотор. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук. Ну а потом подключился мой Психодух.

Он выдал такой же ответ, только усилив его в полную мощь резерва. Я вскочил и взмахнул мечом Колидов. Клинок, «разящий стихии», пропустил через себя молнии и обрушил их на Ладислава, а он стоял близко и не ждал удара.

Его доспех охватило вспышкой света и покорёжило, а потом полубог отлетел в другую скалу с такой силой, что пробил камни спиной и затылком. Скала с грохотом обвалилась на него сверху, и по ним снова затрещали молнии.

Я понимал, что это совсем ненадолго, но другого выхода не нашлось.

Подняв руку, я нарисовал знак Цуо и отправил поток Сферы Холода на обломки, чтобы сковать их льдом и хотя бы на несколько минут задержать полубога.

В этот момент мимо меня пронёсся другой поток холода, намного мощнее — в сто раз мощнее, чем мой. Громада обрушенной скалы превратилась в ледник, многотонные глыбы прижали Ладислава сверху.

— Я задержу его!! — прозвучал голос царицы Заварры вдалеке. — А ты иди! Иди и воскреси Ратибора!

Я оглянулся и увидел царицу.

Она мчалась ко мне верхом на своём верном шакале, при этом не переставала отправлять потоки холода на обломки скалы и всё больше замораживала ловушку, в которую попал Ладислав.

— Ты славно бился, Колид! — крикнула она. — А теперь иди! Я была горда сражаться с тобой!

Я кивнул ей и рванул в сторону Горы Ратибора. Раз Мидори не пришла, и Камэко не возродится, то надежда оставалась только на меня.

Именно в эту секунду над вершиной горы появились три верхолёта с гербами Императорского Дома...

Эпизод 19.

Верхолёты зависли над скалой, но в пылу боя никто их даже не заметил.

Таких машин с гербами рода Искацин по всей долине были сотни. Они каждую секунду взлетали, вспыхивали, разбивались, выпускали снаряды заклинаний.

Но эти верхолёты были другими. Три машины тихо приземлились у подножия Горы Ратибора и замерли в ожидании. Я сразу отправился к ним. Знак Небытия перенёс меня прямо к верхолётам.

Дверь одной из машин распахнулась, спустился трап и из салона вышел... мой отец.

Как же я был рад его видеть!

Для маскировки он надел красную форму Военного Дома Ланне.

Вместе с ним вышла группа Иномирцев, тоже в такой же форме. Из другого верхолёта появилась ещё одна группа — это были лучшие из уцелевших солдат Дома Снегова. Да, они тоже надели одежду своего заклятого врага — форму Дома Ланне — но это сейчас никого не смущало.

Прикрываясь дымовой завесой, все бойцы быстро проскочили в сторону Горы Ратибора и начали восхождение к пещере. Вместе с отцом я отправился следом. Сейчас Ладислав находился в ловушке царицы Заварры, поэтому огонь на горе угас, и появилась возможность пройти внутрь.

Только надо было поторопиться.

Это был наш последний рывок перед решающим моментом в этом противостоянии.

— Я буду с тобой, Кири, что бы ни случилось, — сказал мне отец, пока мы поднимались.

Его глаза до сих пор мерцали фагнумом — отец его так и не убрал. Пообещал сделать это после битвы.

Склоны горы были завалены трупами. Жрецы, чароиты, воздушные и наземные маги. Порой приходилось идти прямо по мёртвым телам, но я старался не думать о чужих смертях. У меня стояла задача, которую предстояло выполнить, чтобы смертей больше не было.

Вход в пещеру был полностью завален, а рядом стояла охрана.

Впереди начался бой. Иномирцы и снеговцы вступили в схватку с отрядами императора, чтобы пробить мне путь. У пещеры вспыхнули огненные заслоны, громыхнули пушки-метатели заклинаний, в нас полетели снаряды.

Отец тут же снёс их в сторону и вниз, к подножию. Его телекинез сегодня был ещё мощнее, чем в тот день, когда мы атаковали тюрьму.

Мы вместе вступили в бой и буквально смели всех, кто мешал нам войти внутрь Горы Ратибора. Отец поднял все пушки одним ударом телекинеза и швырнул их в оставшиеся отряды, смял их и раздавил, ну а я добил уже мечом.

В пару ударов отец убрал и камни, которыми был завален вход.

Окружённые верными бойцами, мы наконец вошли в пещеру. Возможно, это была просто иллюзия, но я ощутил здесь знак Ратибора. Точно так же, как до этого Мидори ощущала в южных лесах знак Камэко.

Меня пробрала дрожь.

— Я чувствую, отец, — прошептал я пересохшими губами. — ОН ЗДЕСЬ. Я ЧУВСТВУЮ.

Отец поторопился вперёд.

— Я тоже его чувствую.

Мы направились дальше, в глубь пещеры и её высоких залов. Впереди нас страховала охрана. Здесь повсюду могли быть ловушки, но времени на их поиски не имелось, поэтому наши бойцы были готовы пожертвовать собой, чтобы я живым добрался до озера и знака Ратибора.

Ловушки не заставили себя ждать.

То вспыхивал огонь, как из адской трубы, то с потолка опускались раскалённые гильотины, то весь пол начинал мерцать соляными знаками. И пока мы шли вперёд, кто-то погибал вместо меня и моего отца, заслоняя нас собственными телами.

Охраны оставалось всё меньше, обе группы бойцов уменьшались с каждым пройденным залом. Погиб и мой бывший одноклассник,