Ну и визг до смерти перепуганных девиц помог прийти в себя. Ага, и ещё рёв взбешённого Самойлова. Да пара обезглавленных трупов в лужах крови. И троица с исцарапанными мордами, хнычущая у стены. А так всё, как обычно…

КАК ОБЫЧНО, В МАТЬ ЕЁ БЕЗДНЕ!

– Отбой воздушной тревоги, – угрюмо проворчал я, поднимаясь. – Виктор Семёнович, я думал, у ваших людей дисциплинка получше будет.

– Я тоже, – процедил Самойлов, рассматривая трупы. – Б…дь, самое начало рейда…

Следующие пять минут происходила неудержимая истерика, которую реально никто не мог остановить. Три девицы из учёных и пара их коллег мужского пола визжали так, что у меня едва не лопнули перепонки в ушах. Остальные находились на грани. Ольга испуганно икала, спрятавшись за мою спину. Одна Валентина, наша партнёрша по синхронным прыжкам на пол, отряхивала штаны и, прищурившись, изучала меня. Некрасивая, но симпатичная и, судя по поведению в сей критичный момент, далеко не глупая. Нужно будет придержать ближе, когда начнётся содом. Умные люди всегда пригодятся.

Подошёл Хробанов с белым-пребелым Лифшицем, а следом пара недовольных дуболомов притащила семикрылое лохматое чудовище. Пуля угодила монстру прямиком в развёрстую клыкастую пасть, расположенную в передней части бочкообразного тела, и едва не разорвала существо пополам. Крови в теле не оказалось совсем, поэтому и весом, и видом чудовище напоминало чучело, набитое опилками. Или чем-то очень похожим.

– Надо бы взять образец… – неуверенно начал Хробанов, на что я только хихикнул и махнул рукой: берите, мол, что хотите.

И пошёл к Самойлову.

Ибо в воздухе возникла изумрудная дымка, в горле начало першить, а потёки на стенах стали напоминать ручейки. Они бодро булькали и собирались под ногами в пока не глубокие лужицы. Оторванная голова, угодив в одну, медленно таяла, издавая противное шипение.

– Семёныч, – тихо позвал я и потыкал пальцем, указывая самые любопытные места. – Приближается полная жопа, да и летающая срань вполне может вернуться.

– Ёп-тить, – с хрустом наклонил он голову и сплюнул. – Этому стаду баранов нужен пастух, а не командир.

– А ты их бить начни, – посоветовал я. – Далеко ещё до места? Укладываемся?

До нужного люка оставалось около километра, если не обманывал механический шагомер. Электронный, как и вся остальная тонкая техника, наглухо отключился. В связи с этим меня крайне интересовал вопрос: будет ли работать хрень, которую приходилось тащить учёным?

«Стадо», как его обозвал Самойлов, таки удалось привес ти к общему знаменателю. Истеричек успокоили, растерявшимся бойцам прописали лечебную п…дюлину, а трупы откатили к стене и зачем-то накрыли кусками марли. Лаврентьев, повизгивая, начал требовать, чтобы тела прихватили с собой, и тогда Виктор Семёнович послушался моего совета и врезал дураку в пузо. Кстати, это тотчас заткнуло рот остальным учёным.

В общем, в сгущающихся зелёных сумерках наша бравая группа бодро понеслась вперёд. Капли, падающие с потолка, напоминали мелкий осенний дождик, тем более неприятный, что его испарения заставляли задыхаться, а каждое попадание по черепу вызывало тихий взвизг или глухой матерок.

– Уже рядом, – выдохнул Хробанов, сверяясь с прибором.

По тоннелю прошла слабая дрожь, и внезапно коридор подпрыгнул, сшибив всех на пол. Ни разу не попадал на землетрясение, но, думаю, ощущения похожие. Через пару секунд толчки прекратились, но стены продолжали мелко дрожать, а падение жгучих капель ускорилось.

К счастью, волна, сбившая нас с ног, немного разогнала зелёное марево, и стал заметен круглый люк в стене, чуть дальше по коридору. Ф-фух! Добрались, слава богу.

Пока остальные приводили себя в порядок, вставая и и поправляя амуницию, я, Хробанов, Самойлов и Лифшиц подошли к закупоренному входу. Или выходу, как посмотреть. На плите, погружённой в стену, скалил зубы пылающий череп, чем-то напоминающий потерянную душу из DOOMа.

Судя по всему, хохочущий черепок требовал чего-то круглого в свою широко распахнутую пасть. Да и выпуклая картинка вновь выглядела вызывающе живой. Казалось, сунь палец между белых зубов, и они клацнут. Зная, где нахожусь, я не стал бы так поступать.

– Ну и? – повернулся я к Хробанову. – Раз уж вы заграбастали все игрушки, давайте, играйтесь.

Сергей Николаевич дрожащими руками открыл свой верный кейс и достал плоскую деревянную коробку, обитую драным бархатом. Щёлкнула крошечная защёлка, и мы некоторое время рассматривали пять почти одинаковых пятаков. Разнился лишь рисунок.

– Ну и какой? – Я посмотрел в лицо Хробанову. – Да нет, вы шутите!

Естественно, он не знал. А через пару секунд это стало совсем не важно.

– Эй, ты чего? – спросил Самойлов, поднимая голову. – Б…дь, убери!

Щёлкнуло, хрустнуло, и кто-то оглушительно завизжал. Мы подскочили, причём Хробанов едва не растерял ключи, а Лифшиц вновь хлопнулся на задницу. Нет, в этот раз ко всем ужасам определённо добавился мощный элемент идиотизма. Ибо чем иным объяснить поступок человека, сунувшего палец в рот скалящегося черепа? Как я и подозревал, зубастая хрень сомкнула челюсти, отхватив пару фаланг у придурка. Но самое неприятное, теперь череп и не думал открывать рот.

Один из биологов, рослый парень с длинными белыми патлами, торчащими из-под вязаной шапочки с надписью NIKE, тряс надгрызенной конечностью, а девица, изобилующая серьгами в вислом ухе, пыталась поймать страдальца и наложить повязку. Кстати, судя по царапинам на морде, этот дебил совсем недавно уже угодил под раздачу, но так ничему и не научился.

С каким-то изумлённо-обиженным выражением на лице Самойлов стукнул пострадавшего в живот и, когда тот опустился на колени и стал хрипеть, кивнул незадачливой медсестре:

– Работай. – Потом повернулся к нам: – И что теперь?

Лифшиц, оставшийся на полу, впал в ступор и глядел на череп в полной прострации. У него даже челюсть отвисла! Хробанов вопросительно посмотрел на меня. Ну да? Вы серьёзно?

– У твоих балбесов есть что-то похожее на монтировку? – спросил я, вспомнив, как мы решали подобные задачи на моей последней работе. – Попробуйте разжать зубы этой пакости. Хотя я и сомневаюсь.

Слава богу, тут всё оказалось быстро и чётко. Один из стоящих рядом бойцов повернулся к своему товарищу спиной, и тот сорвал с рюкзака нечто среднее между фомкой и альпенштоком. Потом так же сноровисто воткнул острый конец в сцепленные зубы и нажал. Потом повис. Чуть позже повисли сразу двое.

– Это единственный люк или ещё есть? – матерясь, материализовалась Диана из густеющей дымки. – Думаю, всё это до сраки.

Тут она несколько ошиблась. Когда трое здоровяков нажали на гнущийся от их усилий инструмент, это принесло определённые плоды. Череп сорвался с люка и упал на подрагивающий пол. Неярко полыхнуло, и люк исчез вовсе. Всё произошло настолько неожиданно, что даже воющий дебил замер на месте и позволил девчонке вколоть себе какую-то муть в тощую руку. Я ему, сволочи, вколол бы!