— постановление, вынесенное в 1456 году по результатам пересмотра дела Жанны д’Арк (S. Tanz. «Jeanne d’Arc…», 1991).

Далее Сабина Танц указывает, что образ жизни Жанны дез Армуаз был совершенно не похож на то, как жила Жанна д’Арк, удивлявшая всех смирением и благородством. (Справедливости ради надо сказать, что, рассуждая о «распутной» жизни Жанны дез Армуаз, Танц полагается на сообщение Йоханнеса Нидера, которое, похоже, недостоверно и уж, во всяком случае, пристрастно.)

Наконец, следует признать, что у серьезных историков нет убедительных доводов, позволяющих объяснить, как Жанне д’Арк удалось избежать казни. В этом случае факты приходится подменять фантазиями об «услужливых священниках». Конечно, в тот роковой день 1431 года она могла спастись благодаря помощи людей, ей сочувствовавших. Но точных сведений об этом у историков нет. Все скрывается под покровом тайны.

Тайна рождения

Так что смерть Жанны д’Арк так же загадочна, как и ее рождение. Тайну ее происхождения, по словам Пьера де Сермуаза, знала лишь королева Изабо, ведь Жанна якобы была ее внебрачной дочерью. Она появилась на свет не в крестьянском доме в Домреми, а в одном из парижских дворцов. Отцом ее был герцог Людовик Орлеанский (1372–1407), а потому родилась она не в 1412 году, а в 1407-м — в тот год, когда герцог был вероломно убит (P. de Sermoise. «Les Missions…», 1970).

История ее рождения, разумеется, была скрыта от французского народа. Для всех французов она была селянкой, бедной пастушкой. Это помогло ей увлечь за собой толпы простолюдинов, поднявшихся на войну против английских захватчиков. Со временем обман превратился в легенду, та — в исторический факт.

Однако проверить достоверность этой версии тоже нельзя. На мысль о благородном происхождении Орлеанской девы наводит лишь та легкость, с какой она вдруг возглавила французскую армию и повела за собой всех знатных людей Франции. В феодальном обществе такое возможно лишь, если человек родовит.

Так что обе эти конспирологические теории, относящиеся к жизни и смерти Жанны д’Арк, нельзя с ходу отвергать. Обе они правдоподобны, но, к сожалению, бездоказательны. Все зависит от субъективного взгляда историков. Вот только мнение тех немногих исследователей, которые утверждают, будто Жанна дез Армуаз и была Жанной д’Арк, неизменно игнорируется «автократами знания», сетовал Сермуаз.

По его словам, французский церковный историк Эдуард Шнайдер в частном письме сообщил ему, что обнаружил средневековые документы, связанные с именем Жанны д’Арк, в том числе считавшийся утраченным регистр церковной следственной комиссии, которая была созвана после ее внезапного появления при королевском дворе. Однако «высокие церковные чины из Ватикана» потребовали от него «не разрушать легенду», ведь, делая это, историки низводят Жанну с высот ее святости и ввергают в наш греховный мир, заставляя доживать свой век в забвении, в глуши. Они дарят ей долгую жизнь, но не награждают ни одним новым подвигом (P. de Sermoise. «Les Missions…», 1970).

С этим согласны и большинство французов.

Загадочные метаморфозы Корнеля и Мольера

В свое время, около ста лет назад, эта гипотеза шокировала французское общество. Да и впоследствии всякий раз, когда появлялась очередная разоблачительная книга на эту тему, возникал и новый литературный скандал.

Казалось бы, речь идет не о столь уж далеком прошлом, не о легендарной античности, когда творили Эсхил и Софокл, чьи биографии уже не поддаются детальной реконструкции. Великие французские драматурги эпохи классицизма — Пьер Корнель (1606–1684), Мольер (1622–1673) и Жан Расин (1639–1699) — жили всего три с половиной века назад, пользовались огромной прижизненной славой, но и их биографии полны неясностей и темных мест.

Мольер и по сей день считается одним из крупнейших комедиографов Франции. Тем не менее не раз высказывались предположения, что он вообще не писал пьес, а лишь ставил подписи под чужими сочинениями. Неужели такого писателя, как Мольер, не существовало?

Автор «Амфитриона»

Литературная бомба взорвалась после Великой войны. В октябре 1919 года французский поэт и писатель Пьер Луи (1870–1925) опубликовал статью «L’auteur d’Amphitryon», в которой утверждал, что Мольер вовсе не является автором пьес, традиционно ему приписываемых.

Эта статья увидела свет всего через год после того, как была издана скандальная книга французского историка Абеля Лефранка «Под маской Уильяма Шекспира: Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби» (A. Lefranc. «Sous le masque de William Shakespeare: William Stanley, Vie comte de Derby», 1918), в которой автор позволил себе усомниться в том, что шекспировские пьесы написал актер Уильям Шекспир.

Вот и Луи полемично заявил: «Molière est un chef-d’oeuvre de Corneille», «Мольер — это шедевр Корнеля». Его статья называлась «Автор „Амфитриона“». Именно чтение «Амфитриона» навело его, знатока творчества Корнеля, на мысль, что эта комедия написана тем неподражаемым стилем, коим владел лишь знаменитый французский трагик.

Пьер Луи проштудировал ряд биографий Мольера и убедился, что многое в них основывается на писательских предположениях, а не на точных фактах, которые невозможно оспорить.

Особенно его поразило то, что не сохранилось рукописей Мольера, нет даже его писем. Имеются лишь две подписи, оставленные им. Это было особенно странно еще и потому, что Мольер не претерпел никаких жизненных невзгод и был почитаем при жизни и после смерти.

Луи подчеркивал также, что даже ревностные почитатели Мольера не могут оспорить того факта, что в работе над трагедией-балетом «Психея» в пяти действиях Корнель и Мольер тесно сотрудничали друг с другом. К слову, эта постановка стала совместной работой Мольера, Корнеля, либреттиста Филиппа Кино, а также композитора Жан-Батиста Люлли.

В записках друга Мольера, французского актера Шарля Варле (1635–1692; сценическое имя — Лагранж), изданных в 1876 году («Registre De la Grange»), отмечается, что на протяжении тридцати лет, с 1643 по 1673 год, его труппа регулярно ставила пьесы Корнеля. Оба мастера в первый раз встретились еще во время гастролей труппы Мольера в Нормандии, в ее главном городе Руане, где тогда жил Пьер Корнель. С 1662 года они могли уже каждый день видеться в Париже, куда переехал Корнель.

Но что происходило во время этих встреч? Биографы не могут дать достоверного ответа, ведь многое из того, что было в жизни Мольера, нам, в сущности, неведомо.

«Если описать жизнь Мольера, следуя известному девизу [Монтеня]: „Que sais-je?“ [„Что я знаю?“], то с трудом удалось бы написать сотню страниц. Зато с помощью многочисленных „может быть“ набираются толстенные тома», — писал Пьер Луи.

Впрочем, никаких твердых доказательств, свидетельствующих, что Мольер присваивал себе чужие пьесы, у самого Пьера Луи тоже не