Элвис познакомился с публицисткой Мэй Борен Экстон. Сорокалетняя английская учительница, преподававшая в высшей школе в Джексонвилле, где ее муж работал футбольным тренером, Экстон вошла в мир кантри–музыки через черный ход, когда журнал «Лайф тудэй», для которого она время от времени писала статьи, обратился к ней с просьбой составить репортаж о музыке хиллбилли. Хотя она родилась в Форт–Уорте, штат Техас, и выросла в Оклахоме (ее брат, Дэвид, позже стал видным сенатором в Оклахоме), она не имела ни малейшего представления об этом музыкальном направлении. «Мы слушали оперы, мой учитель преподавал мне классику, и еще мне были знакомы народные песенки, но с термином «хиллбилли» я встретилась впервые». Поиски привели Экстон в Нэшвилл, где она познакомилась с Минни Перл, которая представила ее как сочинительницу песен в стиле кантри могущественному руководителю издательства, выпускающего тексты песен, Фреду Росу. Принимая Экстон за ту, кем ее выдавала Минни Перл, Рос сказал ей, что ему к полудню нужна новая песня для нового альбома Даба Дикерсона. И она ее написала, чтобы только подтвердить сказанное о ней ее новой подругой. Вскоре на ее счету было уже некоторое количество собственных песен (многие из них записал Даб Дикерсон, как и Томми Дерден), и в то же время она продолжала писать статьи для журналов фан–клубов. В 1953 году во время турне Хэнка Сноу она встретилась с Полковником Паркером и стала работать на него в районе Джексонвилл–Орландо — Дейтона. Как женщина привлекательная и гордая, она была единственной, кто мог добиться извинений от Полковника. Обычно на любую критику он реагировал однозначно: «Я здесь главный». «Вы можете быть боссом, — сердито парировала Экстон, когда он попробовал вести себя так же и по отношению к ней, — можете быть большой шишкой, но не просите меня делать для вас ничего лишнего». Тогда Паркеру пришлось извиниться. Несмотря на этот инцидент, а может быть, именно благодаря ему, она всегда замечательно ладила с Полковником и иногда даже работала личным публицистом Хэнка Сноу.

У Элвиса было намечено выступление в Дейтон–Бич 7 мая, и Мэй встретилась с ним в мотеле. «Я встала рано утром, пошла и сделала репортаж о концерте и об Элвисе Пресли, закончила часов в одиннадцать. Знаете, океан находился прямо позади мотеля, вода касалась перил, маленьких железных перил. И когда я вышла из своего номера, который находился совсем рядом с комнатой Элвиса, он стоял там, перегнувшись через перила, и смотрел на океан. Конечно, на пляже было много народу, и я сказала: «Эй, дружок, как дела?» Он взглянул на меня, потом ответил: «Замечательно». И добавил: «Мисс Экстон, взгляните на океан». Я, естественно, видела океан миллион раз, а он вдруг произнес: «Я не могу поверить, что он такой огромный». Океан просто ошеломил его. Элвис сказал: «Я бы отдал все на свете, чтобы найти достаточно денег и привезти сюда мать с отцом, чтобы они могли увидеть это». Эти слова запали мне в душу. «Просто я внимательно вглядывалась в происходящее там и видела много других ребят, участников различных шоу, но все они были заняты исключительно беготней за клевыми молодыми девчонками. Элвис же по–настоящему хотел сделать что–то для своих родителей».

Во время интервью он настаивал на том, чтобы звать ее мисс Экстон, а она предложила ему: «Называй меня просто Мэй. Так будет лучше… Элвис. Ты ведь предпочитаешь быть бибоп–исполнителем, не так ли? Так тебя называют?»

Элвис. Ну, я никогда себя никак не называл, но многие диск–жокеи относят меня к «bopping hillbillity и bebop», не знаю, как еще…

Мэй. Я думаю, это очень хорошо. И ты начал ездить по разным странам и, думаю, много где побывал за последние пару месяцев.

Элвис. Да, мадам, много где, — особенно в Западном Техасе, там мои записи очень популярны. Я также бывал в Сан–Анджело, Лаббоке, Мидленде и Амарилло.

Мэй. Мне рассказывали, что тебя там осаждали поклонники. Подростки просто влюбились в тебя. Но мне довелось узнать, что ты также гастролировал и по восточной части страны. Во Флориде и ее окрестностях люди принимали тебя так же хорошо, как и в Западном Техасе, не правда ли?»

Элвис. Ну, меня не очень хорошо знали там, понимаете, и распространение записей там было поставлено не так, как следовало, но…

Мэй. Знаешь, однажды я видела твое выступление во Флориде, и я заметила, что взрослые люди так же сходили от тебя с ума, как и подростки. Я думаю, это замечательно.

Элвис. Ну, мне думается, что это из–за того, как мы все трое двигаемся на сцене, знаете, мы ведем себя, как будто мы…

Мэй. Да, мы не должны забывать про Скотти и Билла. Они действительно проделывают огромную работу, чтобы помочь тебе подняться.

Элвис. Это точно. Мне по–настоящему повезло, что со мной такие парни, потому что они действительно замечательные ребята. У каждого из них есть свой индивидуальный стиль.

Мэй. Знаешь, чего я никак не могу понять, как это тебе удается дергать ногой в правильном темпе на протяжении всего времени, что ты поешь?

Элвис. Ну, на самом деле иногда это тяжело. Бывает, мне надо остановиться и дать ноге отдохнуть, но она продолжает двигаться автоматически.

Мэй. Так ли? Просто автоматически? Ты начал заниматься музыкой и колледже, не так ли?

Элвис. Э–э–э…

Мэй. Пение, публичные выступления со школой и все в таком духе?

Элвис. Да нет, я никогда не пел на публике, пока не вышла моя первая запись.

Мэй. Правда?

Элвис. Да, мадам.

Мэй. А потом ты мгновенно завоевал сердца своих слушателей. Ты делаешь замечательную работу, и я хочу тебя с этим поздравить, а также добавить, что мне было очень приятно беседовать с тобой в этой студии.

Элвис. Ну, спасибо вам большое, Мэй, я бы хотел лично поблагодарить вас за реальную помощь в распространении моих записей в этом регионе, вы действительно много для меня сделали, и я ценю это, потому что, если ты не заставишь людей принять тебя, они тебя просто оттолкнут, и ты легко можешь выйти из игры.

Позднее, той же ночью, во время шоу Мэй столкнулась с одной из своих бывших учениц, нынешней студенткой медицинского факультета. Элвис был на сцене, «она была целиком поглощена происходящим, она даже не знала, кто он, впрочем, как и все остальные. Несмотря на