–Если у вас есть экземпляр «О системах мускулов и костей» доктора Пьера Леоне, я хотела бы в нее заглянуть.

Граф сам ушел за книгой. Кто-то из присутствующих прошептал: «Книгу из нас любой бы мог прочесть». Цинтия открыла было рот, но Хивел, который до сей минуты молчал и как будто не проявлял к происходящему никакого интереса, сказал:

–Разумеется… если бы додумался.

Вернулся запыхавшийся Риверс с книгой. Она была не толстая, но большого формата; на каждой странице наблюдения Леоне сопровождались тщательным анатомическим рисунком или изображением хирургического метода. Цинтия отметила, что книга почти нечитаная; возможно, иллюстрации пугали графа своей натуралистичностью.

Она поймала себя на том, что смотрит на текст ради самой книги, любуется картинками как видами родного дома, какими они в определенном смысле и были; Леоне подарил ей экземпляр на девятилетие. Она раскрасила все гравюры от руки. Интересно, где теперь та книга – лежит нечитаная в библиотеке какого-нибудь византийского сатрапа или обратилась в пепел?

Стон больного вернул ее вАнглию. Цинтия подумала, что ему всего лет девять, может быть, десять.

–Милорд граф,– осторожно проговорила Цинтия, листая книгу до нужных страниц,– вы сказали, что опасно гневить вашу сестру. Разгневается ли она, если правда окажется не такой, как ей хочется?

–Вы говорите так, будто выносите вердикт,– произнес Ричард мрачно и без тени сарказма.

–Возможно, милорд. Хивел… можем мы поговорить наедине?

Риверс сказал:

–Вам немедленно приготовят комнаты, а ваши вещи доставят из гостиницы.

–Спасибо,– ответила Цинтия; благодарность прозвучала неправильно, слишком сухо.– В таком случае… нам понадобится еще комната для хирургической операции. С каменными стенами, чтобы их можно было отмыть щелоком. Сгодится тюремный каземат, если сможете отдраить его и очень ярко осветить и там не будет вонять нечистотами. Ткань, чтобы все завесить – скажите горничным, пусть достанут свежее постельное белье, льняное. Шелк не годится, разве что прокипяченный. Важна не дороговизна ткани, а ее чистота.

Она повернулась к кучке шепчущихся людей, уже не сомневаясь, что это домашние врачи.

–Господа, есть ли среди вас хирурги?

Тот, кто говорил прежде, побагровел и сказал с преувеличенной вежливостью:

–Так вот как действуют прославленные итальянцы? Сверлят отверстия, чтобы извлечь демонов, извлекают зло каленым железом? Боюсь, для Англии такие методы… новость.

–Можете идти, Хиксон,– страшным голосом произнес Риверс, и врач ушел.

Другой сказал тихо:

–Я буду рад помочь, мадам. Я вскрывал нарывы и удалял раковые опухоли.– Он смущенно помолчал и добавил:– Так вы предлагаете вскрыть живот?

–О нет, Благая Госпожа, нет!

Однако Цинтия поняла; они, как и она сперва, думают, что у принца кишечное воспаление. Вскрывать брюшную полость в любом случае крайняя мера, а вданном случае это было бы безумием.

Ах, если бы это было всего лишь острый живот!

Она сказала спокойно:

–Я хочу исследовать узлы с помощью наружных надрезов.

Судя по лицам врачей, они вообще не заметили узлов. Однако Цинтия не ощутила торжества.

–У меня есть небольшой опыт полевой хирургии,– сказал Риверс.– Я хотел бы присутствовать.

–Конечно.– Она не могла ему отказать, ведь под ножом будет наследник престола.– Пожалуйста, велите меня позвать, когда привезут наши вещи… там необходимые лекарства. А теперь… Хивел, мы можем поговорить?

Внизу их встретил паж и проводил в комнаты. У самой двери Цинтии Хивел замер и жестом отпустил пажа.

–Добрый вечер,– сказал Хивел – не Цинтии, а кому-то в коридоре,– милорд колдун.

Человек, которого Хивел назвал колдуном, спускался в коридор по узкой лестнице из башни или мансарды, неся в руках свиток и какой-то бронзовый инструмент. Он был немолод, с кустистыми черными бровями и бородой чуть длиннее, чем диктует мода, крепкого, но не атлетического сложения. Голову его венчала красная кожаная шапочка, отороченная мехом, мантия на плечах была бархатная, ярко-алая, усыпанная золотыми крапинками. Цинтии он показался до странности похожим на огромную клубничину.

–И вам, милорд колдун,– сказал он,– и вам, миледи.

Цинтия подумала, что это, наверное, и есть Мортон. Хивел подтвердил ее догадку, коротко, даже резко представив их друг другу.

–Вы не ответили, когда я к вам посылал,– произнес Хивел.

Только в следующее мгновение Цинтия сообразила, что речь не о гонце-человеке. Хивел всегда чувствовал, если рядом находится другой чародей.

–Боюсь, я был занят. Естественно, я не знал, что это вы…

–Тем не менее я не предполагал застать вас здесь.

Мортон улыбнулся.

–В Британии, вы хотите сказать. Что ж, человеку надо сохранять подвижность, доктор. Не чувствуете ли вы старческой скованности членов? Ах, прошу прощения, миледи. А теперь, если вы меня извините, доброй ночи вам обоим.

И он прошел мимо них к лестнице вниз.

Хивел открыл Цинтии дверь и вошел следом за ней.

После почти двух лет в валлийских гостиницах и деревенских домах спальня в королевском замке казалось чрезмерно роскошной. Цинтия села на краешек кровати, почувствовала, что тонет в перине, и задумалась, как сможет на таком уснуть.

Хивел закрыл тяжелую дверь, задвинул железную щеколду.

–Сразу вам скажу,– с ледяным спокойствием объявил он,– что для мальчика ничего сделать не могу.

Возможно, он от усталости мог говорить только напрямик; во всяком случае сЦинтией это было именно так.

–В таком случае, он умрет в течение года-двух. Возможно, протянет пять, но эта жизнь будет мучением.

–Ваша хирургия…

–Имеет единственную цель: осмотреть узлы и подтвердить мои подозрения. Я могу ошибаться; хорошо, если так. Я видела эту болезнь лишь однажды; вкниге Пьера Леоне упоминаются только три случая.

–И он не сумел их вылечить?

–Не сумел. Но в одном случае есть примечание: «Обратились к чародею. Видимая ремиссия». Так что…

–Цинтия, вы когда-нибудь чувствовали ломоту во всех мышцах? Куда более сильную, чем от тяжелой работы?

–Не меняйте тему.

Как граф Риверс назвал колдуна Мортона? «Старый обманщик». Цинтия не позволит обмануть себя или отвлечь, когда рядом умирает ее больной.

–Я принесла клятву Минерве-Целительнице,– сказала она, а про себя подумала: «И не нарушу ее снова».

–А я не приносил.– Хивел отодвинул щеколду.– Вам нужно отдохнуть, доктор.

–Если не хотите ничего делать, дайте мне отвезти его кМэри!– Она что, сорвалась на крик? Воздух звенел.– Или к кому-нибудь, кто может помочь… Доктор Мортон…