– Предложение, от которого невозможно отказаться.

* * *

– Странно, что мы с тобой еще ни разу не поссорились, – сказала я Митчеллу, когда мы покончили с поздним ужином. Он убрал посуду в посудомойку и принялся варить мне какао. Я благодушно следила за ним, как кот за мышкой. Митчелл снял свитшот и остался в футболке, аппетитно облегающей его плечи.

– А должны? – спросил он.

– У всех случаются ссоры. Мой телефон мог бы разрядиться, и ты бы часа два не мог связаться со мной. Или я могла бы пролить кофе на твои учебники. Или сбежала бы к родителям после ссоры.

– И что, по-твоему, я бы сделал? – усмехнулся Митчелл, ставя передо мной кружку с какао, густо посыпанным маршмеллоу и политым шоколадным соусом.

– Разозлился, – сказала я.

– Из-за чего? Книг и разряженного телефона? – улыбнулся он, словно не понимая.

– Ну, не знаю. Есть же что-то, что могло бы вывести тебя из себя?

– Пожалуй, да. Разозлился бы, если б у тебя были проблемы, а ты бы мне не сказала. Или если бы пожертвовала ради меня чем-то важным, чем не должна была бы жертвовать. Но даже тогда это была бы не совсем злость. Скорее нечто, что нам нужно решить. Словами. А теперь расскажи, что могло бы разозлить тебя.

– Все то же самое. И если бы к тебе какая-то девица клеилась и тебе это понравилось.

– Клеящиеся девицы исключены. Кроме той, у которой имя Ванесса Энрайт. Надеюсь, она приклеится и больше не отклеится. Как репейник.

Я рассмеялась, воображая себя хваткой и цепкой девицей. Но так и не смогла толком вообразить.

– Ты никогда не рассказывал мне о своих предыдущих отношениях. Почему вы расстались?

– Она узнала, что мне придется все распродать. Не всякий человек, привыкший жить в самом дорогом пентхаусе столицы, сможет переехать в такое место, как это, – Митчелл обвел рукой нашу скромную гостиную. – Впрочем, все, что ни делается, – к лучшему.

– Felix Culpa, – проговорила я, вылавливая из чашки маршмеллоу.

– Именно. Только рухнув на самое дно, ты сможешь понять, кто предан тебе, а не твоему банковскому счету.

Я допила какао, поставила кружку на стол и прижалась к Митчеллу. Он обнял меня, положил руку на плечи и поцеловал в висок.

– Теперь по списку совместный душ, – сказала я.

– Есть, мэм.

В ванной комнате он сам раздел меня, медленно и осторожно, словно я была хрупкой, как карточный домик. Мы встали под горячие струи, он выдавил на ладонь жидкое мыло и принялся гладить мои плечи, спину и бедра. Раньше, в самом начале наших отношений, я чувствовала себя скованно с ним рядом, но чем больше я узнавала его, тем меньше становилось напряжения. Сейчас я могла стоять перед ним полностью раздетая, и у меня не тряслись колени. Разве что сердце колотилось, как ненормальное, но это была приятная нервозность.

Мне то и дело хотелось кричать всем с балкона: «А вы тоже принимаете душ вместе, а потом сидите вместе в одном одеяле с ромашковым чаем? А вы тоже ходите вместе за покупками, и он берет для вас пачку шоколадного мороженого, а вы протестуете, потому что вам нужно сбросить пару кило, а он все равно его покупает, закатив глаза? И вы тоже едете в машине домой и смеетесь над шутками, которые даже пересказать потом сложно, настолько они нелепые и дурацкие? Нет? Тогда завидуйте нам!»

Митчелл возбудился, пока массировал мою кожу. Я провела рукой по его бедру и спросила, внезапно охрипнув:

– Хочешь, мы сделаем это прямо здесь и сейчас?

– Нет, – ответил он после долгой паузы.

– Почему? Боишься, что рано? Я не запаникую. Все стало гораздо лучше с тех пор, как мы познакомились. Мне правда лучше.

– Я верю тебе и очень рад, но дело не в этом.

– А в чем?

– Меня угнетает это место, в котором мы живем, – пояснил он. – Я жалею, что сейчас не могу предложить тебе ничего лучше.

– Прекрати…

– Это правда. Ты заслуживаешь красивой жизни. Поэтому позволь мне сделать хотя бы нашу первую ночь волшебной. Пусть будет бархат, шелк, бутылка «Кристалла», мать его, во льду и все так густо усыпано розами, что не видно пола. Это не так дорого, в конце концов. Я отобью эти деньги за пару недель. Зато воспоминания будут бесценны.

Я обняла его и пару минут неподвижно стояла, растроганно шмыгая носом и прижавшись лбом к его груди. Он обхватил меня руками. Я тонула в его нежности, мыльной пене и своих чувствах.

– Я ценю твое желание сделать что-то особенное для меня, но мне правда все равно, где это случится.

– Мне не все равно.

– Не могу понять, ты слишком романтичный или слишком упрямый, – проворчала я.

– Где-то посредине, – усмехнулся он. – Повернись, я намылю тебе спину.

Я не стала поворачиваться. Медленно опустилась перед ним на колени. Его член был прямо перед моим лицом, и внезапно мне захотелось принять его в себя полностью и соединиться с его телом в одно. До сих пор мы не занимались оральным сексом. Решили не торопиться после того, как первая и последняя попытка закончилась крахом. Но теперь мне хотелось попробовать еще раз. Тренировка, пробный заплыв, тест перед пятницей.

– Ты разрешишь мне сделать все самой? – спросила я. – Не двигайся, ладно? Мне бы хотелось контролировать ситуацию.

– Несса… – только и смог вымолвить он, совершенно не ожидав подобного поворота.

Мои руки немного дрожали, но предвкушение было сильнее. Вера в нас была сильнее. Митчелл не шевелился. Он полностью отдал мне власть и контроль, и я приступила к делу. Его дыхание сбилось, и он ухватился за стену, не сводя с меня одурманенных глаз.

– Я люблю тебя, – повторял он. И стонал. И запрокидывал голову, пытаясь отдышаться.

Я чувствовала себя всесильной. Будто всю жизнь была простой смертной, но внезапно открыла в себе магические способности, причем колоссальные. Я не была неумелой. Не была бесчувственной и холодной. Все, что Дерек говорил обо мне и моей сексуальности, – «Твой рот – как прорезь для пуговицы – такой же несексуальный, я будто трахаю школьницу или куклу», – все было ложью. Ему просто нравилось раздирать в клочья мою психику. Он не мог возбудиться, пока не видел слезы и страх. Он банально питался моей кровью и плотью, как вампир.

Митчелл вдруг отстранился так резко, что я чуть не потеряла равновесие. Мне показалось, что я сделала ему больно. Но нет – в его глазах не было боли, только блаженство.

– Я не знаю, как ты отреагируешь… Не хочу сделать что-то не так… – пробормотал он хрипло, останавливая мою ладонь.

– В чем дело?

– Я больше не в силах сдерживаться, но… Давай я продолжу сам… Ты не должна.

– Почему? – спросила я непонимающе. – Я что-то делаю не так?