4 июля. Строительство закончено, и дом получил имя «Сомерсет-Хаус». 5 июля шел снег, а в конце дня подул штормовой северный ветер, такой холодный, что капли дождя замерзали на лету. Всю ночь опять шел снег, и на следующее утро земля, как зимой, была покрыта снегом.

Плотники приступили к ремонту шлюпок с «Фьюри». Мы намеревались для их укрепления поставить на каждой по две переборки и два прочных бимса. Дом, который мы начали обживать, был разделен на два помещения: одно для матросов и второе, состоявшее из четырех небольших клетушек, для офицеров; кухню пока разместили в палатке.

1 августа. В последний день июля неожиданно вскрылся лед. Появились судоходные разводья, шлюпки были в порядке, и мы готовились к отплытию, надеясь, что сумеем выйти из этого пролива и достигнем Баффинова залива до ухода китобойных судов. В шлюпки погрузили запас продовольствия до 1 октября; кроме постельных принадлежностей и иных необходимых вещей, в каждой из них было по семи матросов и одному офицеру. Я обменялся с Джемсом Россом копиями карт и дневников на случай, если мы разойдемся, а в доме зарыли бутылку, куда положили краткий отчет о нашей деятельности.

Мы отошли от берега в четыре часа дня. Но каналы во льду оказались очень извилистыми, забитыми плавучими льдинами, и это мешало грести. Поэтому мы шли медленно и, пройдя мимо устья двух рек, около которых скопилось много тяжелого льда, остановились в 9 часов под той же кручей, где потерпело в свое время крушение «Фьюри». Пришлось как можно быстрее разгрузить лодки и вытащить их на берег.

Еще минута — и было бы поздно, так как внезапно начало нагонять лед, и две льдины неподалеку от нас со страшным треском разлетелись на куски, а из их обломков у самого берега образовалась гряда торосов. Итак, мы проплыли всего восемь миль и по странному совпадению едва спаслись от гибели не только в том месте, где потерпело крушение «Фьюри» восемь лет назад, но и в тот же самый день, когда это судно погибло.

2 августа. Пришлось подняться еще выше и прорыть док для лодок в небольшом холмике. Днем шел дождь, и с кручи начали обрушиваться подмытые камни. Один из них ударился о мачту лодки, и его обломки, которые мы увидели внизу, достаточно наглядно показали, что находиться у подножия этого обрыва высотой 470 футов опасно.

Но такое описание обстановки слишком эпично. Над нами нависла высокая скала, и мы хорошо знали общеизвестную истину, что во время оттепели с кручи скатываются глыбы по мере того, как ранее скреплявший их лед трескается. Действительно, положение было предельно опасным: всех нас могло неожиданно засыпать обломками, если судить по состоянию того участка берега, где мы находились; любому из наших людей могло раздробить голову, прежде чем он успел бы заметить такую угрозу. Но думается, что, в полной мере испытав все опасности, мы стали несколько беспечнее.

13 августа. Сегодня ничто не изменилось, и м-р Том был послан на берег Фьюри за трехнедельным запасом продовольствия. В этом направлении было разводье, а к северу от нас — лед.

25 августа. При холодном северном ветре уровень воды поднялся на восемь футов, но на ледовой обстановке это не сказалось. На следующий день температура упала до –25 °F и ветер резко усилился. Нам оставалось только гадать, что означает этот мороз — рецидив истекшей зимы или начало новой.

28 августа. К полудню ветер, бушевавший последние дни, утих, и мы пошли под парусами вдоль берега, подвергаясь опасности от сильнейших камнепадов с обрывов. Приходилось проявлять всемерную осторожность. Пройдя залив Бэтти, мы в полночь попали в залив Элвин. Продвинувшись вдоль берега еще на милю к северу, мы из-за сильнейшего штормового ветра разбили палатки во время бурана. За ночь засыпало снегом всю окрестность.

29 августа. К утру ветер стих, и мы вышли в море, держа курс на мыс Йорк, но придерживаясь кромки пакового льда, в котором надеялись отыскать проход. Но при этом мы все дальше отклонялись от курса и под конец оказались там, где кромка льдов подходила к острову Леопольд. Дальше нам не было ходу. Поскольку ветер усиливался, мы с большим трудом обошли льды с наветренной стороны.

30 августа. Нам пришлось спать в лодках не в очень удобном положении, и, так как стоянка наша была ненадежной, мы покинули ее в шесть утра с южным ветром. Вскоре мы встретились с паком и шли вдоль его кромки по проливу Барроу, но никакого выхода не нашли. Пришлось опять повернуть к берегу вблизи мыса Кларенс. Здесь мы нашли удобное место, где можно было разбить палатки и вытащить шлюпки на берег.

31 августа. Все утро шел снег, и мы вытащили шлюпки на припай, откуда их легче было спустить на воду. Тут оказалось много разрушенных хижин эскимосов и несколько капканов для песцов. Нам встретилось также много тюленей, что объясняло, почему туземцы останавливались именно здесь. Отсюда все море дальше к северу представлялось в виде сплошной массы льда.

Август был особенно тревожным месяцем. Смена надежд и разочарований оказалась серьезным испытанием нашего терпения. Когда мы отошли от берега Фьюри, нам казалось, что все складывается благоприятно. Стоит только дойти вдоль берега до какого-нибудь залива, мыса или косы, и перед нами откроется возможность быстро добраться до северной кромки льдов, а затем преодолеть величайшую трудность на нашем пути — пролив Принс-Риджент. Однако 73-й параллели мы достигли так поздно из-за ледовых условий, что возникало сомнение, удастся ли нам выполнить свое намерение в течение лета.

Это было самым тяжким испытанием нашего терпения. Смотровая вышка, построенная матросами на скалах, стала главным местом развлечения, где можно было хотя бы следить за изменениями ледовой обстановки. Наш продовольственный паек сводился к следующему: полфунта мяса, фунт хлеба и пинта какао. Последнее подавали на завтрак и ужин. Дичь, дополнявшая этот рацион, считалась роскошью, она редко нам доставалась. За все время мы добыли только трех песцов, столько же зайцев да пару уток. Примерно в конце месяца исчезла вся водоплавающая дичь.

Лодки, сделанные из красного дерева, оказались такими тяжелыми, что мы лишь с большим трудом вытаскивали их на берег. Всей партии приходилось тащить одну лодку, часто прибегая к талям.

2 и 3 сентября. В понедельник я поднялся на гору, возвышавшуюся вблизи нашего