внутри меня проснулась яма ревности и потери. Я не был частью этого. Я был чужим, как и всегда был чужим. Она никогда не сможет полюбить меня так, как любила их, и, возможно, моя любовь все равно недостаточно хороша для нее. Она не могла сравниться с любовью ее настоящих партнеров.

— Мне пора, — пробормотал я, и Элис снова попыталась посмотреть на меня, но я уже вышел за дверь, вытаскивая из кармана мешочек со звездной пылью.

Дверь открылась как раз перед тем, как я бросил ее, и Элис в отчаянии позвала меня по имени, прежде чем я исчез в звездном небе. Я даже не был уверен, куда иду, пока мои ноги не опустились на грязную улицу в городе, и я понял, что отправился искать Билла.

Девушка Блейзер вскрикнула и упала на задницу от удивления, когда я появился прямо перед ней, ее зрачки расширились, а волосы растрепались. — Ах! Это человек, у которого нет друзей! Совсем без друзей! — она встала, спотыкаясь, с очередным криком, и я хмуро смотрел ей вслед, пока она пряталась за фонарным столбом. Она высунула голову, чтобы посмотреть на меня, затем снова спряталась за фонарем.

Я прошел по улице через маленькую калитку, где посреди ряда маленьких домиков стоял дом Билла, подошел к двери и постучал. Никто не ответил, и я постучал сильнее, стараясь не обращать внимания на Блейзера, которая начала петь где-то позади меня.

— У него не было друзей, у этого мальчика. Может быть, это было связано с его старым бельем. Может быть, его сердце было маленьким, как горошина, а может быть, все дело в его колене-бабочке.

Я скрежетал зубами, и начал стучать сильнее, когда ее голос приближался.

— У него не было никаких друзей, как у мальчика с соседней улицы, может быть, потому что у него были большие волосатые ноги. Может, потому что у него были уши, как у Спока17, а может, из-за его сморщенного члена.

— Билл! — рявкнул я. — Это я, открой эту проклятую звездами дверь.

— Может, ночью у него рога как у барана, а может, когда ты его нюхаешь, он пахнет как моллюск.

— Билл! — я закричал громче, собираясь выломать дверь, когда она наполовину открылась, и он высунул голову. Он был потный и запыхавшийся, его загорелая волосатая грудь была обнажена, а глаза пылали огнем.

— Клянусь звездами, сынок, ты когда-нибудь появляешься, когда я не нахожусь глубоко в своей любимой шлюхе?

Я зарычал от разочарования, отводя взгляд от его глаз, когда моя челюсть сжалась. — Черт, извини.

— В чем дело, ты в порядке? — спросил он с ноткой беспокойства в своем хрипловатом голосе.

— Билли-бой, ты вернешься в постель? Я везде пролила взбитые сливки, — донесся до меня женский голос, и Билл оглянулся через плечо с ноткой отчаяния.

— Ты в порядке? — нажал он, и я нацепил фальшивую улыбку, снова встретившись с его взглядом, когда кивнул.

— Да, я в порядке. Увидимся позже, — я повернулся и пошел по улице, слыша, как он зовет меня, пока я доставал звездную пыль и набрасывал ее на себя.

Я не был уверен, куда иду, мой разум концентрировался то на одном месте, то на другом, а звезды несли меня вперед, ожидая, пока я приму решение. Шепот заполнил мою голову, и вдруг я почувствовал, что они ведут меня куда-то, подталкивая к кому-то. Я оказался перед двумя шикарными воротами с выгравированными на них словами «Академия Зодиак» над красивым колесом зодиака.

Я нахмурился, гадая, почему звезды привели меня в шикарную школу, когда кто-то прошел мимо меня и повернулся, чтобы посмотреть на меня с любопытством.

— Нокси? — брови Ориона удивленно вскинулись, когда он увидел меня, и узел в моей груди немного ослаб.

— Эй… — я провел рукой по волосам, чувствуя себя неловко, как дерьмо.

— Ты в порядке, приятель? — спросил он, нахмурившись, глядя на мое выражение лица. Он был одет в серебристо-голубую майку питбола с надписью «А.З.» на передней части, а его темные волосы были убраны назад в беспорядочном стиле, как будто он не потрудился их уложить, но они все равно идеально легли на место.

— Я… нет, вообще-то. У меня дерьмовый день, — признался я, сглотнув острый комок в горле.

— Хочешь потусоваться? — спросил он так, словно тоже надеялся на компанию, и у меня от облегчения перехватило дыхание.

— Да, это было бы здорово, — пробормотал я, и он кивнул, ведя меня через ворота на территорию академии. — Ты где-то гулял?

Он вскинул пузырь глушения, оглядываясь по сторонам. — Да, я был в поместье Акруксов. Моя мама работает с ними, поэтому я всегда там. А теперь и моя сестра, Клара, тоже…

— Как ты можешь терпеть этих засранцев Драконов? — спросил я с гримасой, понимая, что, вероятно, не стоило говорить об этом, но Зрение подсказывало, что мне не нужно фильтровать себя рядом с Лэнсом Орионом. Я мог доверять ему, и смех, который он издал, подтвердил это.

— Я обычно отвлекаюсь от великих речей Лайонела. Дариус крут. Он любит сбегать от своего придурка отца при любой возможности, и я за то, чтобы помочь ему в этом. К тому же он один из моих единственных друзей здесь, если быть честным. Это грустно?

— Ты самый популярный парень в Зодиаке, уверен, что он не единственный вариант для тебя? — спросил я.

— Да… — он провел рукой по затылку. — Но я все равно Вампир, так что быть одиночкой — это как бы моя фишка. Кроме того, когда я сделал себе имя в Питболе на первом курсе, было трудно отличить настоящих друзей от фанатов. Но в моей команде есть девушка по имени Франческа, она классная. Она одна из немногих в этой школе, кому я могу доверять после того, как моя сестра закончила школу. С моими связями с Акруксами… в общем, отличить жаждущих власти фейри от настоящих друзей нелегко. А фейри в этой академии жаждут власти больше, чем остальные.

— Сомневаюсь, что они хуже Алестрианцев, — прокомментировал я с легкой ухмылкой. — Вместо потасовок на рассвете, как у вас, ребята, там кровавые убийства в любое время суток.

— Мило, — усмехнулся Орион, когда мы направились по извилистой тропинке на просторный луг территории Эир. — Но не думай, что здешние богатые засранцы менее кровожадны. Если сильные учуют кровь в воде, они набросятся на слабых, как акулы.

— Видимо, такова жизнь, — вздохнул я. — В любом случае, лучше не иметь много друзей, чем иметь кучу дерьмовых. Я прожил большую часть своей жизни с одним человеком, на которого мог положиться.