– Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста!

– Это что… Ариадна? – спросила Персефона. Она обменялась взглядом с Аидом, прежде чем они оба выбежали из своих покоев, следуя на ее отчаянные крики, пока не нашли ее в холле, склонившуюся над окровавленным телом Диониса. Другая женщина – Федра, как догадалась Персефона, – стояла рядом, держа на руках плачущего ребенка, и выглядела испуганной.

– Помогите ему, помогите, пожалуйста, – зарыдала Ариадна, когда они подбежали. Она тоже была вся в крови, но трудно было сказать, ее это кровь или Диониса.

– Чертовы мойры, – пробормотал Аид.

– Он не исцеляется, – прошептала Персефона.

Она уже собиралась поспешить по коридору в свои покои за руном, но Аид заговорил:

– Геката, руно!

Богиня появилась. Когда она увидела Диониса, ее глаза распахнулись от удивления, но она с размаху накрыла бога золотой шерстью. Пока они ждали, когда он исцелится, между всхлипываниями Ариадны и отчаянными криками ребенка, которые, казалось, становились только громче, не было ни мгновения тишины.

Персефона подошла к Аиду, наблюдая за Дионисом. Она задалась вопросом, есть ли ограничения у руна. Настанет ли момент, когда даже оно не поможет?

Дыхание Диониса участилось, а затем его глаза затрепетали и открылись. На мгновение он, казалось, смутился, но это быстро прошло, когда его взгляд нашел Ариадну. Он прошептал ее имя и прижал ладонь к ее щеке. Детектив улыбнулась, хотя ее губы все еще дрожали, и накрыла его руку своей.

– Извините меня, – сказала Федра, все еще не в силах успокоить своего новорожденного, крики которого, казалось, стали еще на октаву выше.

– Не извиняйся, – сказала Персефона. – Он не может себя контролировать, а ты делаешь все, что в твоих силах, особенно учитывая эти… обстоятельства.

Она не понимала, что с ними произошло, но видеть Диониса в таком состоянии было достаточно, особенно учитывая, что Федра только что родила.

– Пойдем, – сказала Геката, приближаясь. – Я провожу тебя в библиотеку, чтобы ты могла успокоить своего малыша.

– Я пойду с тобой, – сказала Ариадна, поднимаясь на ноги и выпуская руку Диониса из своей.

– Думаю, тебе лучше остаться, – сказала Геката. Она посмотрела мимо нее на Аида и Персефону. – У лорда Аида и леди Персефоны есть вопросы, и я думаю, что, скорее всего, ты единственная, кто может на них ответить.

Персефона заметила, как Ариадна сжала кулаки, хотя и не думала, что это было вызвано разочарованием. Детектив, вероятно, испытывала беспокойство, не видя сестру. Персефоне было знакомо это чувство, потому что оно жило в ее сердце каждый день. Это был страх, что однажды она проснется в новом мире, в котором больше не будет Аида, как в тот день, когда она проснулась без Лексы.

– Кто-нибудь хочет объяснить, что произошло? – спросил Аид.

Дионис сел, схватившись рукой за голову.

– С тобой все в порядке? – спросила Персефона, нахмурившись.

– Да, просто голова кружится, – ответил он. – Я… я никогда не чувствовал ничего подобного.

– Ты имеешь в виду боль? – спросил Аид.

– Именно, – сказал Дионис, поднимаясь на ноги. – Обычно я способен исцеляться, но то, чем я был ранен…

Его голос затих, но они не нуждались в дальнейших объяснениях.

– Кто напал на вас?

– Я уверен, что это был один из людей Тесея, – сказал Дионис. Он смотрел в пол, вспоминая, что произошло до того, как он попал в подземный мир. – Я не видел его, пока не стало слишком поздно. У него был твой шлем, Аид.

Произнося последние слова, Дионис встретился взглядом с Аидом, и Персефона почувствовала, как в нем поднимается гнев – волна энергии, от которой у нее самой запылала кожа.

– Его зовут Персей, – сказала Ариадна. – Он искусный воин и отличный следопыт.

– Персей, – повторил Аид. – Сын Зевса?

Ариадна кивнула.

– Из всех полубогов, я бы сказала, он ближе всего к Тесею.

Воцарилось молчание, а затем заговорил Дионис:

– Я думал, ты обрадуешься, Аид. Ты был прав. Тесей действительно пришел за мной.

– Я не испытываю удовольствия от твоей боли, Дионис, – ответил Аид. – И если это то, что ты думаешь, то ты неправильно понял мои слова.

Наступившее молчание было напряженным, хотя что-то в поведении Диониса изменилось. В какой-то момент Персефона подумала, что он извинится за свой комментарий, но Аид быстро отмахнулся.

– Мы как раз собирались созвать наших союзников, чтобы обсудить, как нам поступить с Тесеем, – сказал он. – По крайней мере, теперь мне не нужно искать тебя. Иди. Прими ванну и будь готов через час. – Аид посмотрел на Персефону. – Сообщи Афродите, Гармонии и Сивилле. Я вернусь с Илиасом, Гефестом и Аполлоном.

– А как же Гер…

Аид прижал палец к ее губам.

– Не произноси его имени, – сказал Аид, опуская руку.

Персефона нахмурилась.

– Что… что-то еще, о чем мне следует знать?

– Если не хочешь услышать очередной монолог о недостатках нашего гостеприимства и о том, как громко ты стонешь, когда я тебя трахаю, то я предлагаю до последнего не звать бога блесток.

Персефона приподняла бровь:

– Насколько я помню, его монолог включал в себя впечатление о тебе, а не обо мне. – Она прищурилась. – Ты же знаешь, что у него сейчас нет магии, верно?

– Ему не нужна магия, чтобы быть призванным. Это шестое чувство. Он просто выбирает, когда решает им воспользоваться. – Аид откинул голову назад. – Увидимся через час.

Персефона улыбнулась, когда он поцеловал ее, игнорируя страх, поселившийся у нее в животе. Она была не в силах избавиться от беспокойства, что он может не вернуться. Этот страх расстраивал ее, но она знала, что пройдет еще много времени, прежде чем он исчезнет.

Персефона вышла из фойе в поисках Афродиты, Гармонии и Сивиллы. Не найдя их в апартаментах, она вышла на свет.

Снаружи не было видно никаких признаков упадка, охватившего ее царство за время отсутствия Аида. В воздухе пахло весной, землей и цветами, и все казалось ярче и насыщеннее. Хотя это было нормально, Персефона подумала, что все выглядит как-то чересчур, словно Аид решил, что сможет заставить всех забыть о том, что произошло, пока его не было.

Она задумалась, не совершила ли ошибку, позволив подземному миру зачахнуть. В тот момент это казалось единственно верным поступком. Персефона не знала, смогла бы она сотворить что-то прекрасное и живое из своих переживаний. И что бы она делала, если бы Аид не вернулся? Она вспомнила, как он описывал начало своего правления в подземном мире, как он вел бесцветную и пустынную жизнь. Стала бы она снова обрекать свой народ на такое существование?

Эта мысль испугала ее. Персефона не хотела быть такой царицей.

– Персефона!

Она подняла голову, услышав свое имя, и увидела Сивиллу, окликнувшую ее. Персефона была так погружена в свои мысли, что чуть не прошла мимо нее, Афродиты и Гармонии. Они сидели на мраморной скамье посреди дворцового сада, выглядя неземными в лучах солнца.

Она улыбнулась, чувствуя, как неподдельное счастье разливается