Настоящая проблема – мёртвые земли стали встречаться чаще и протяжённее…

Настоящая проблема – мёртвые земли. Нет, настоящая проблема – отсутствие ям боли…

Настоящая проблема – сутулик, тварь размером с мелкого шимпанзе, с острыми ноготками и зубами. Ямы их отпугивают сильно, а я их притягиваю… сутуликов, а ям всё меньше.

Лапы тигра с шипами... Та, что прикрывала браслет, была давно снята, зато вторая на месте, не моя лапа, а лапа тигра, что отдала мне Калли при расставании. В бою один на один мне хватит силы и скорости на любого сутулика.

Сутулики – странные твари, бегают на всех четырёх лапах, но сейчас все трое ходят по кругу на задних, передние сжимая и разжимая. Сжимая и разжимая круг вокруг меня.

Мы на небольшой мерцающей поляне, окружённой мёртвой землёй. Это значит, они пришли сюда конкретно за мной, и пара укусов моей ноги на это явно указывает, прямо предвещает. Одного я сумел уже ранить, когда он, не дождавшись товарищей, атаковал первым. И его выбитый глаз... добавляет им осторожности.

Прыжок... почти одновременный, но тот, что с выбитым глазом, чуть мешкает, и у меня есть место для того, чтобы отпрыгнуть. При этом я успеваю попасть ногой ещё в одного, прямо между ног... лап… но вся физиология... В общем, результат отсутствует. Ну, кроме того, что мы опять кружим, я – потихоньку вокруг своей оси, они – кругом радиусом метров пять…

По большому счёту тот одноглазый продолжает терять кровь и, скорее всего, слабеет, но и мои покусы... в общем, одного я точно завалю, и они это понимают, что остальные пообедают, и поэтому мы всё ещё кружим.

Прыжок... почти одновременный, на самом деле почти. Зазор в движении мне не поймать, и я просто прыгаю на того, что спереди, и прокатываюсь по нему, сминая. Кисти рук вспыхивают болью – на них приходится опираться. Боль отрезвляет и отвлекает от царапин и новых покусов, но со спины уже зацепился один, второй – одноглазый – зашёл справа и вцепился в ногу, и лишь помятый мною задерживается, целясь в горло. Одноглазый вновь получает по морде, туда же и с лёгким писком отскакивает, а передний прыгает и сбивает меня с ног. Я валюсь на спину, прижимая заднего, но клыки переднего щёлкают у самого горла.

Правый бок обжигает болью, я бью когтем по навалившемуся на меня, но размаха не хватает, скорее отталкиваю, он вцепляется в мою куртку и вонзает клыки в горло.

– Что ты тут забыла? – Я сидел на убитом одноглазом, зажимая тряпками рану на шее.

Когда Калли появилась, я был, в общем, жив. А трое сутуликов – нет. Всё просто – капелька везения и много-много ран...

– Меня выследили, дорогу на юг охраняли, пришлось… А ты ходишь, как последний мамонт на земле, – следы оставляешь и шумишь.

– Ну и ладно. Всё хорошо, что нас не убивает.

– Как думаешь, отряд из пяти вожаков, что идут сюда, тоже хорошо?

– Ну, что я могу сказать? – Я криво улыбнулся, настроения шутить нет, зато есть характер. – Мы будем драться.

– Ну, если ещё... часа три тут просидим, придётся. Вставай, если Золатпик обойти справа, там долина, можем затеряться.

– Там на Золатпике или в нём – портал на Зелёные земли…

– Ты думаешь, если бы там был портал, об этом никто бы не знал, не охранял?

– Не знаю, но мне туда.

– Ну и сутул с тобой, пошли туда.

– Ты со мной?

– Какая разница где, главное – как ты умрёшь.

– Я?

– Мы.

– Хм…

Вторые сутки без сна и отдыха. Калли неприветливо молчала. Жуём корень мерцающей ромашки. Корень мерцающей ромашки – обезболивающее, наподобие топора. Убивает наиболее активные нейронные связи в мозге или что-то похожее. Болит рука, ромашку жуём, те связи, по которым боль переносится, отмирают – боли не чувствуешь. Мышцы ног болят от нагрузки – жуёшь ромашку, и так далее.

Мёртвые земли, мерцающие, мёртвые, мёртвые, мерцающие... мёртвые... и мёртвые, и мёртвые.

– Знаешь, я кажется, поняла, даже если там есть портал, ни один здравомыслящий туда не сунется.

– Только мы?

– Мы уже давно... не здраво… Не говоря уже о мышлении.

Калли дёрнула меня за руку, сбивая с ног и заталкивая за камень.

– Тс... Кажется, они рядом. Сколько нам ещё? – прошептала она, закрывая мне рот ладонью. – Нас нагоняют, – наконец пояснила она своё поведение, мотая головой в ту сторону, откуда мы пришли. – Может, попытаться спрятаться? Что маловероятно, у них шаман – ищейка. Либо надо ускориться... сильно.

Девушка отпустила меня, и я осторожно выглянул. В часе ходьбы от нас... шестеро. Последние пару часов мы скакали по камням, забираясь в гору, а значит,