Шрифт:
Закладка:
Ночь – на первый йо-йо, вторая ночь – на оставшиеся два йо-йо...
Дождь.
День... день... Сто, тысяча, десять тысяч вдохов, день не прекращается.
– Ну чего?.. Допрыгался, Вовка. – Рядом на стул села Настя.
– Ты? Я умер? – Я подошёл, взял Настю за руку, сел рядом на пол.
– О, сколько раз ты умирал!
– Да уж больше, чем нужно... – Я смотрел Насте в глаза, ощущал тепло её руки, её дыхание.
– Как ты тут? Какие новости?
Я оглянулся, попытался открыть глаза... Нет.
– Я нормально. Знаешь... и ведь нормально. Слушай, тут такое происходит.
Я рассказывал, а Настя слушала. Правда, вымысел, мысли и слова – всё слилось в едином порыве. Как оказался в этом мире, как тупил поначалу... в середине... и сейчас. Как строил, воевал и прятался. Истории моих бредов Настю тревожили, а горобы развеселили, и их сбор, и кобееры, что собрались на запах. Урр Насте понравился, а Юджин – нет. Что с родителями всё хорошо, порадовало, а само наличие Ларисы Ивановны – нет, как и её поступок. Что я живой – да. Что умираю – нет... Я рассказывал и будто сам по новой это проживал. Настя впечатлялась Звенящей лестницей и красным восходом. Озеро слёз её насторожило. Только как сама Настя умерла, я не смог рассказать, а она и не спрашивала... В целом она только слушала, а я... высказывал всё, всё, что во мне накопилось и накатило.
– А командиром ДРГ когда стал?
– Да какой командир? Просто, когда жена – дочь генерала, а ты инструктор по рукопашке…
– Выход...
– Я пил... много... потом запил, подрался... Меня твой батя стрелком... случайно... там вообще всё случайно... Стрелок руку сломал, задача была просто метки поставить, потом всё поменялось, потом обстрел... И да, где-то в последние часы перед эвакуацией... был старшим.
– Мы скоро будем вместе, – шепчет она мне на ухо, а её рука исчезает, как исчезает свет.
Она прожила эти пару лет со мной вместе, я прожил их вместе с ней. Но вот мы снова в этом свете... ярком свете.
– Подсудимый! Вы признаётесь виновным в сокрытии правды и в шпионаже в пользу империи некромантов.
Я сижу на полу у стены, а напротив, за столом сидят трое и рассказывают мне про меня. Что казнён буду через жертвоприношение, что неделю меня будут кормить и поить, чтобы привести в нормальное состояние, чтобы я самостоятельно дошёл до пирса и если я согласен, то нужно сказать: «Да». А если нет, то отправят в гнездо... туда, где я сидел, на подумать и согласиться.
– Вы... слышали всё, что я говорил. Было ли там то, что я шпион Зелёного листа?
– Мы слышали только то, что вы хотели рассказать, и этого более чем достаточно для приговора.
И у меня... А я – а, нах... кончайте так. А они – хорошо, если ответишь на вопрос. А я типа – давай. Но в голове только Настя. Настя это была или иллюзия, организованная шаманами... я даже благодарен, настолько мне стало легче после общения с Настей, и всё... всё, что я делал это время, уже не выглядело откровенным фарсом или пафосом. А… ну такая жизнь. Странная только от того, что это я её так воспринимаю... Моя жизнь.
– Как ты попал сюда?
– Красным порталом.
– Координаты точки входа?
– Не знаю.
– Кто открыл портал?
– Не я.
– Кто?
– Не знаю. Серый.
– Твоё задание?
– Вернуться назад.
– Нас не устраивают твои ответы.
– Других нет.
– Будешь думать в гнезде.
– Да и хрен с вами, восстанавливайте здоровье.
Я сидел в камере, нас тут пять мужчин и пять женщин. В чистом – чистые серые шаровары, чистая серая жилетка. Мои сокамерники все в укусах и отметинах – вожди... или шаманы. Я один тут с пятью укусами и одним браслетом. Клык со мной, нож со мной, что это за тюряга такая?
Кормят хорошо, лечат... хорошо. В жертву принесут – плохо.
На третий день... тело...
– Э... алло… – шибануло сознание. Сознание очнулось и такое: – Э, алло...
Прости, Настя, но нужно попытаться, а что попытаться, сознание не сказало.
Мои сокамерники изначально не были столь... сильно повреждены телесно. Но, видимо, приносить нас в жертву
