Шрифт:
Закладка:
Зато воздух есть, ага, в животе ничего пару дней... Только воздух, не сильно-то он там освежает, точно не морской, и еды там не было... о...
Ш-ш... по горло.
С другой стороны, ну как? Как сорокалетний мужик здесь оказался? Да, это классно стать двадцатипятилетним в зеркале, но опыт, опыт-то не пропьёшь. Или пропьёшь?.. Воздух, нет, лёд... э... может морская вода замерзать? Не, не это интересно. Интересно, что в воде есть кислород, а вода может быть газом... чистым, свежим и так не...
Вода остановилась в миллиметре от носа. Пробовал дышать ртом. Да ну вас… Пошевелиться, чтобы уйти, не удалось, вода гипсом застыла или льдом. Я сосредоточился на теле, нет... тело сосредоточилось на теле, сознание сосредоточилось на цели пошевелиться хоть как-то, выдать движение... И тело выдало движение – удар сердца. Пф... и вода исчезла. Я вдохнул полной грудью – нормальный воздух... чистый для подвала.
Хозяин кабинета сидел, пил чай, я подсел рядом, достал свою пиалу, подставил, тот налил. Сидим, пьём чай. Чай, конечно, не еда, не наешься. Но чай хороший. Этот... хозяин кабинета встал на ноги единым лёгким движением и пошёл на выход. Я за ним. Второй этаж – тот, который минус первый со стеклянным потолком, свет кое-как пробивался, и спящих... было слегка видно. Мы прошли коридорами, вышли на первый этаж, зашли в ангар, прошли через ходящих и дышащих, забрались на постамент. Мой сопровождающий сел за стол напротив другого сидящего майора.
– Брак, – спустя минут пять молчания сказал майор.
– Потенциал управления низкий, волатильность высокая, сопротивление низкое, высокая управляемость.
– Понял. А этот? – Майор кивнул на меня.
– Этот? Этот – пустышка!
– Хм... – сказал майор.
– Хм... – сказал и я.
– Пустой дикий прародитель жизни Рох.
– О... хм, – сказал майор.
– Прарожи, – сказал я.
– Чего? – опешили майор и мой сопровождающий.
– Вы же стремитесь говорить чётко и по существу, а прародитель жизни – длинно, прарожи – короче.
– Болтун, – сказал майор.
– В Паутину? – спросил сопровождающий, поведя головой.
Да, отсюда всё видится именно так – огромная паутина, по которой движутся пауки... Да ну нах, не успел сказать я.
– Не, он-то, может, и ускорится, да притормозит других... Личная Паутина! – выдал майор.
– Ох. – Сопровождающий посмотрел на меня... сочувствующе.
– А кормить будут?
Глава 18
Нет, кормить меня не будут. Меня отвели на площадку – три на три метра, на крыше ангара.
– Да ну нах… – сказал я через десять минут, но выйти за пределы площадки не смог.
Солнце нагрело камни, ветра нет. Пот потёк градом, охлаждая.
Что делать на ограниченной площади, когда тебя не кормили и перспективы быть покормленным туманны? Например, можно вспоминать всё, что ел и тебе нравилось... ну десять минут, потом можно... не вспоминать то же самое. Потом остаётся только считать вдохи и выдохи.
Шесть тысяч вдохов и шесть тысяч выдохов – и солнце наконец закатилось.
Красный восход поражал… На камнях выступила влага. Восемь тысяч вдохов и восемь тысяч выдохов... Закат.
Кровавый закат... На пирс вывели десяток мужчин и женщин, перерезали им горло и столкнули с красных камней в красную воду… Восемь тысяч сто вдохов и выдохов. Пот уже не выступал.
Кровавый закат. Я сидел спиной к пирсу и видел только кровавое небо, и лишь одна искра зажглась в небе... со стороны запада, на склоне далёкой ледяной горы. Восемь тысяч вдохов-выдохов.
Шесть тысяч... Ну, я орал... некоторое время. Точнее, я думал, что орал. Оказывается, отсутствие воды сильно сказывается на мыслительных способностях и очень сильно – на способность кричать.
Восемь тысяч.
Семь тысяч.
Шесть... пять... три... ноль... Суток за десять я приучил себя спать днём. Ночью камни покрывались капельками росы, и можно хоть чуть-чуть смочить рот. Кажется, что вся вода покинула меня, даже глаза как будто в песке, стараюсь не открывать веки.
Полдня и всю ночь лил дождь. Тело, как губка, впитывало влагу. Камни впитывали влагу.
Спал. Проснулся днём за пару часов до заката. Закрыл глаза и представлял себя на пляже. Шелест волн, свежий морской бриз.
Это легко, когда до моря... пару взмахов крыльями, где они... эти крылья?
Вспомнил, что у меня есть мешок. Надо было воды набрать в пиалу и чайник. Разглядывал йо-йо.
Сон. Мой любимый с детства сон... оставил меня. Три тысячи вдохов и выдохов днём. Мне хватает, чтобы выспаться. Слово-то какое: «вы» и «спать... и «ся». Мысли приходилось прилагать усилие только для того, чтобы мелькнула тень мысли.
Остались только дыхание и слова. Слова без образов, дыхание без... хорошо, что дыханию ничего не нужно.
Дождь через неделю после первого, небольшой, но днём.
Ночью я ел... йо-йо. Если
