утруждай себя возмущением, ответ я тебе уже дал. И Совет считает недопустимым, чтобы такие пагубные идеи проникали ещё дальше в Город. Поэтому, — он сконфуженно замолчал, и его лицо сделалось ещё мрачнее, — мне жаль, но поэтому, дабы обеспечить безопасность Объединения, номера 22378015 и 22378003… решено было казнить, — быстро закончил Льюис, — мне очень жаль, Алиса.

Я сидела, уставившись взглядом на старшего, ничего не соображая. Эти номера я знала наизусть — ша и Сэм.

— Решено было что? — на одной ноте переспросила я.

— Лиса, ты слышала. Я не хочу этого повторять. Мне очень, очень жаль.

В голове клубился странный туман, ничто во мне не хотело признавать только что услышанного. Ни одной слезинки не появилось в моих глазах, я только смотрела на руки, которые вдруг затряслись мелкой дрожью сами по себе. Я смотрела на них с удивлением, словно не могла осмыслить причины.

— Не поняла, почему, ещё раз? — мой голос отдавался в голове словно из-под воды. Я не осознавала, что и зачем спрашиваю.

— Они решили, что твои родственники могли поддерживать с тобой связь и быть в курсе, что ты стала частью борьбы против Объединений. Отправлять их в Пустошь сочли нецелесообразным. Так… так сказал торговец.

— А-а, — протянула я и поднялась. Шум в голове становился всё сильнее, дрожь распространилась уже по всему телу.

— Алиса…

Я махнула рукой, чтобы он замолчал, и медленно побрела на улицу. Я будто двигалась сквозь сон, внутри росло что-то необъятно большое и пустое. На улице со мной столкнулась Роуз:

— Ты в порядке? — быстро спросила она.

— Где Двэйн? — тупо отозвалась я.

— В больничном корпусе был, хотел узнать про Ли…

Девушка ещё что-то говорила, но я уже ничего не слышала. В голове настойчиво стучало: «Это неправда! Это неправда!» Не помню, как я дошла до нашей лечебницы, не помню, был ли там кто-то ещё, кроме Вэнди и старшего.

— Алиса… — глядя на меня, начала девушка.

— Двэйн, это правда? — он посмотрел на меня немигающим взглядом. — Про номера 22378015 и 22378003? — я не смогла сказать просто ша и Сэм.

— Льюис… — процедил старший. — Мне жаль, Алиса. Я не хотел…

— Но это неправда! — мой голос дрогнул, и слёзы побежали по лицу. — Это же не может быть правдой? Это невозможно!

— Я не знаю, что сказать, Алиса, прости…

— Ложь! — я сорвалась на крик. — Невозможно! Неправда!

Двэйн подошёл ближе, продолжая говорить со мной, но его голоса я не слышала. Из моего горла вылетел странный звук, я даже не сразу поняла, что это крик. Ноги подкосились, и я полетела на пол, захлёбываясь слезами и истошно вопя «неправда». Вэнди влила в меня какую-то жидкость, Двэйн схватил меня за руку. Но это всё не имело никакого значения. То огромное, что разрасталось внутри, вырвалось наружу. В этот день мой мир навсегда рухнул.

Глава 32

«Несколько человек в форме появились на пороге нашего дома. Они бросали на меня нахмуренные взгляды. Я отложила куклу и уставилась на них в ответ. У родителей была такая же форма, поэтому я не испугалась их присутствия — наверняка, это были друзья. Но мне не понравилось взволнованное лицо ша, и я занервничала. Незнакомые люди и няня ушли в кухню, я уже собиралась пойти следом, но мне приказали оставаться у колыбели сестры. Прошло совсем немного времени, когда послышались глухие всхлипы ша. Стало страшно. В этот день я узнала, что погибли родители…»

Я неподвижно сидела, уставившись в одну точку. Больше ни слёз, ни рыданий, ни криков. В голове странным образом всплывали воспоминания о родителях, об их смерти. В моей семье не осталось больше никого. Я — последняя, но иллюзий насчёт моего долгожительства я не питала. В комнате я была не одна, кто-то ежечасно сменялся друг с другом, им страшно было оставлять меня в одиночестве. Они не понимали — мне нет смысла убивать себя от горя, или что они там себе думали, у меня было дело, которое обязательно нужно совершить. Возможно, Вэнди переборщила с успокоительным, а может, оно здесь совсем не при чём, но я вот уже несколько часов практически не двигалась с места. Странный звук вытащил меня из оцепенения, и я оторвала глаза от пола. Они слегка болели от слёз, и по той же причине очень хотелось спать. В комнате находился Двэйн. Заметив, что я зашевелилась, он отставил стакан и внимательно на меня посмотрел. «Если он сейчас скажет что-то вроде «мне жаль» или спросит «как ты?», я ударю его в нос», — пронеслось у меня в голове. Я чувствовала, что эти фразы могут привести меня в бешенство. Но старший сказал совсем не то:

— Я знаю, о чём ты тут сидела и думала, — я нахмурилась, но не ответила. — Планировала, как отомстить, верно? — судя по его тону, он не спрашивал, а утверждал. Я отвернулась. — Так я и думал.

— А чего бы ты на моём месте хотел? — мой голос слегка хрипел.

— Я начинал с того же, — на мгновение мне вспомнились его слова о Кристине. А я ведь никогда не задумывалась над тем, как она умерла.

— Будешь читать мне нотации и отговаривать? — я и не пыталась скрыть раздражение.

— Нет, — он сел напротив и устало вздохнул. — В этом нет никакого смысла. Все мои слова будут для тебя пустым звуком. Никакие доводы и просьбы не помогут, — его голос звучал так уверенно, что сомнений не оставалось — он точно знал, о чём говорил. — Сейчас нет.

— Собираешься оставить все разговоры на потом? — я мрачно усмехнулась.

— Я не знаю, что будет потом. Никто не знает. Поэтому я пока не могу ответить на этот вопрос.

Я только пожала плечами, словно говоря «как хочешь, это твоё дело», мне было абсолютно всё равно.

— Почему ты не хотел говорить мне? — вдруг спросила я, пусть даже ответ не сильно меня интересовал.

— Существовало две причины. Я вовсе не собирался держать тебя в неведении. Как ни крути, Льюис прав — мы не можем скрывать такие вещи… Но, во-первых, вернувшись из похода и увидев тебя, я испугался, что ты заболела.